Официантка принесла ему незатейливый обед. Гаррет начал с теплого супа-пюре из тыквы, ярко-оранжевого, с легким сливочным прикусом и явно выраженными нотками имбиря. Каждая ложка согревала, разливая по телу успокаивающее тепло и возвращая его к простой, почти детской радости от горячей еды. В супе плавали маленькие хрустящие кусочки обжаренных тыквенных семечек, добавлявших ему насыщенности.
К супу подали ломтик деревенского хлеба, с мягким мякишем и тёмной коркой. Хлеб был ещё тёплым, и Гаррет отламывал кусочки, обмакивая их в густой суп и наслаждаясь каждым мгновением простой трапезы, которая хотя бы ненадолго отвлекала от мрачных мыслей.
Затем приступил к запечённому куриному филе с гарниром из картофеля, обжаренного до хрустящей корочки и посыпанного крупной морской солью и сушёным чесноком. Гарнир дополняли несколько ярких стручков зелёной фасоли и дольки обжаренного помидора, придавая блюду свежесть и легкую кислинку.
На десерт был кофе – темный, терпкий, со слегка уловимым шоколадным послевкусием. Горячая чашка согревала его ладонь, аромат поднимался к лицу, завершая обед умиротворяющей горечью и возвращая его мысли к предстоящему посещению таинственного дома.
Пообедав, Гаррет неторопливо направился в библиотеку, стараясь по пути сосредоточиться и спланировать, с чего начать поиски.
Здание библиотеки было старым, со слегка потемневшими от времени стенами из серого камня. Высокие стрельчатые окна, украшенные витражами, казалось, устремлялись к самому небу. По краям фасада возвышались каменные колонны, изъеденные временем, а над дверью виднелась выцветшая табличка с надписью «Городская библиотека».
Он остановился перед массивной дверью, на миг задержался, а потом уверенно вошёл внутрь. Мягкий свет, лившийся из старинных медных светильников, отражался от полированных деревянных панелей, наполняя просторный зал. Внутри царила строгая и спокойная атмосфера. Ряды массивных стеллажей из темного дерева натянулись вдоль стен.
В центре стояли столы на одного человека с настольными лампами, зеленые абажуры которых выглядели довольно ярко на фоне серо-коричневого интерьера. Тишина, казалось, впитывала каждый шаг и едва слышное перелистывание страниц.
Гаррет подошел к миссис Эшли. За прошедшие годы она заметно постарела. Помня её еще с детства, он попытался прикинуть, сколько ей лет, но отказался от этой затеи.
Миссис Эшли сидела за своим привычным столом, наклонившись над стопкой карточек, в которые вносила какие-то записи. Ее фигура была хрупкой, почти невесомой. Волосы по-прежнему были собраны в строгий пучок, но теперь были совсем белыми, как паутина в лунном свете. Выбивавшиеся у висков волнистые прядки придавали ее облику небрежную мягкость. Кожа на руках и лице казалась полупрозрачной, с изрезанной сетью морщин, но глаза всё еще сохраняли острый, цепкий взгляд, который давал понять, что память ее была остра, как и прежде.
Когда Гаррет подошёл, она подняла на него глаза, взглянув поверх очков, и на её лице отразилось вежливое, но абсолютно нейтральное выражение, какое обычно появляется при встрече с незнакомцем. Она слегка поджала губы, придав лицу деловитость, и подняла одну бровь, предупреждая его просьбу еще до того, как он ее озвучил.
– Чем могу быть полезной? – спокойно и несколько отстраненно спросила она.
Гаррет на миг почувствовал легкий укол разочарования. Она, должно быть, и не подозревала, что перед ней стоит тот самый мальчишка, который вместе со своим другом не раз просиживал часы в этом зале, листая журналы. Он задержался на мгновение, чувствуя, как у него пересохло во рту. Стараясь подавить легкое волнение, он слегка наклонился к миссис Эшли и с теплой улыбкой произнес:
