Гаррет замер, поражённый неожиданным поворотом в разговоре. Он с трудом находил слова благодарности после стольких лет отчужденности. И пока он собирался с духом ответить на предложение брата, Кайл снова заговорил:
– Слушай, Гарри, я понимаю, что ты давно чувствуешь себя оторванным от семьи. Но это неправильно. Разрыв с тобой мы, я имею ввиду себя, мать и отца, перенесли очень тяжело. Прошли и через непонимание твоих решений, и через душевную боль, а еще через обиду и горечь… Но это осталось в прошлом, и теперь, когда ты наконец вернулся, я не могу оставить тебя одного. Кто знает, возможно, этот дом примирит также и нас, и мы сможем наконец расставить всё, что отдаляло нас друг от друга, по своим местам, вернув былые родственные чувства и связи.
Гаррет молчал, глядя в лицо брата. Он никак не мог поверить в то, что слышал. Затем подошел к нему и положил руку на плечо.
– Я не готов вернуться в семью, – тихо произнес он. – Не исключаю, что когда-нибудь все же вернусь, но прежде мне нужно решить проблемы, связанные с Итаном и домом его предков. Благодарю тебя, что предложил мне свою помощь, но тебя в моих снах не было. Извини. Боюсь, что твое присутствие все испортит. Дом и Итан зовут меня и только меня. И я готов встретиться с чем бы там ни было в одиночку.
– Хорошо, Гарри, – сказал Кайл, с трудом справляясь с комом в горле. – Но, если тебе понадобится моя поддержка, знай, что я готов оказать ее тебе. В любое время. А сейчас мне нужно идти. Звони, если понадоблюсь. Может, мне все же обрадовать маму, что ты приехал?
– Пока не стоит. Прояви терпение. Я ведь даже не представляю, что ждет меня в старом доме и какой будет моя жизнь после.
Кайл кивнул и, подойдя к Гаррету, протянул руку. Но тот вместо того, чтобы пожать ее, крепко обнял старшего брата. Какое-то время они так и стояли, обнявшись, но потом Кайл отстранился и, скрывая слезы под опущенными веками, поспешил к двери.
Гаррет, оставшись один в номере, вдруг физически почувствовал нечто странное, словно бы материализовавшееся: воздух в комнате стал тяжёлым, душным, а какие-то невидимые руки надавили на грудь, не позволяя глубоко вдохнуть. Через время придя в себя, он медленно направился в туалетную комнату, чтобы сполоснуть лицо холодной водой. Подойдя к раковине, он резко отпрянул, заметив на зеркале надпись, сделанную темно-красной помадой, тюбик от которой валялся на полу. Все тем же размашистым почерком Итана были выведены слова: «Пути назад нет. Жду тебя в доме в указанное время».
Гаррет почувствовал, как закружилась голова и ухватился рукой за край раковины.
«Тайны прошлого не терпят равнодушия —
они зовут, требуют, пугают, пока не откроешь к ним двери».
Кайл ехал домой, погружённый в недавний разговор с Гарретом и сомневаясь в том, что брат мог самостоятельно решить все проблемы, которые описал, поскольку его не оставляла мысль, что ему нужна конкретная помощь специалиста. Всё, о чем рассказал Гаррет, указывало на серьезные психические нарушения. И тем не менее… он ощущал странное волнение, как будто надвигалось что-то темное и мрачное, связанное с настоящей опасностью. Едва он свернул к своему дому, как вдруг вспомнил слухи, связанные с домом Уилсонов на холме. Кайл остановился и, несколько помедлив, достал телефон. Надо было срочно поговорить об этом с братом. Гаррет ответил почти сразу, но голос прозвучал немного удивлённо.
