Я терпела подобную халатность последние три недели. Думала, может, проблемы какие-то у поставщика — мало ли что бывает. Чина отправляла, чтобы спокойно побеседовал. Просто побеседовал, без всяких выяснений отношений. Он возвращался и говорил, его заверили, что подобного более не повторится. Но из раза в раз все повторялось.
И теперь я пришла сама.
Дверь в лавку легко поддается. В нос тут же ударяет смесь запахов, от которых легко может заболеть голова, если находиться здесь долго. Как в отделе хозяйственных товаров, где пахнет всем и сразу. Никогда не понимала, как люди там работают. Но, видимо, со временем привыкаешь. Некоторые официанты удивляются, как мы на кухне работаем со всеми этими запахами. Привычка.
— Добрый день, — приветствую пустоту.
— Добрый, добрый, — раздается голос со стороны. — Секундочку. Сейчас подойду.
Поворачиваю голову и смотрю, как из соседнего помещения спиной вперед выходит владелец лавки. Его сложно не узнать, хотя мы и виделись всего пару раз. Просто у него рога на голове, а такое сложно забыть. Вот только не помню, как его раса называется. В последнее время я со столькими разными существами познакомилась, что привыкла всех разумных называть людьми. Так проще.
— И кто ко мне пожаловал?
Он разворачивается и чуть не роняет серебряный поднос, на котором горкой свален какой-то порошок. Видимо, не ожидал меня увидеть.
— Господин Фахт, — развожу руками. — Какая встреча. Надеюсь, вы так же рады меня видеть, как и я вас…
Его глазки забегали по сторонам.
— Госпожа Томалла, — расплывается он в улыбке.
Окончания «лла» к женскому имени, это что-то вроде местной традиции. Меня редко так называют, чаще это люди, с которыми только познакомилась. Остальные же привыкли к Томе и множеству других прозвищ, которых у меня уже не меньше десятка. Каждый из постоянных гостей трактира так и норовит назвать меня на свой манер.
— Как я рад вас видеть, — не двигается лавочник с места. — Вы бы предупредили, я бы лучше подготовился. Разве можно встречать таких важных людей без подготовки? В особенности — дорогих партнеров.
— Партнеров? Это хорошо, что вы об этом вспомнили, господин Фахт, — обхожу столики со специями. — Приятно знать, что вы не забыли про отношения, которые нас связывают. Нас же связывают какие-то отношения?
— Конечно, — неуверенно кивает лавочник. — Мы с вами партнеры, а значит и отношения у нас партнерские, я бы даже сказал — ближе к дружеским. Столько времени мы уже с вами работаем, это не проходит бесследно.
— Вы правы, господин Фахт, такие отношения, как наши, они ведь очень важны. Я вот уже не представляю своей кухни без ваших специй, — цепляю пальцами шепотку куркумы. — Отменный у вас товар. Один из лучших. Если не самый лучший, — смотрю, как порошок падает вниз.
— Я рад…
— И от того мне становится дико обидно, когда вы не выполняете условия нашего уговора.
— Я…
— Уже не первый раз, господин Фахт.
— Я…
— И игнорировать подобное становится очень трудно. Из-за вашего халатного отношения буксует моя работа. А это нехорошо. Мои гости уходят недовольные. А вам ведь известно, какие гости ко мне приходят?
Лавочник быстро кивает. Ему не по себе, и я это прекрасно понимаю. Только, вот он недостаточно сильно проникся моими словами. Все, что я говорю о своих постоянных посетителях, для него проста слова. Все знают, кто ходит в трактир к Заре, но мало кто сталкивался с этими людьми лицом к лицу.
