Томография пророчества Иоанна Богослова - страница 62

Второе. Сказать ученикам «сие Евангелие» можно только тогда, когда оно уже написано. Но Иисус, произнося монолог, сказать этого не мог, так как в руках текст еще не держал. Поэтому данное словосочетание, как и в случае с фразой «читающий да разумеет», появилось во время его написания, а раз так, то и все вышеприведенные аргументы несколько в ином варианте сохраняют свою актуальность. Следовательно, «сием Евангелием» Иисус называл не нынешний, искаженный вариант его текста, а первоначальное Евангелие, которое будет обнародовано и распространится по всему миру при Его Втором пришествии.

Нельзя исключать, что тогда же, у Иерусалимского Храма, Иисус рассказал своим ученикам и о судьбе своего учения; но это лишь смелое предположение, хотя не столь невероятное, поскольку и эта часть монолога Иисуса могла исчезнуть из Евангелия, как отсутствует Нагорная проповедь в воспоминаниях Марка.

Примечательно, что во всех четырех Евангелиях наибольшие несоответствия по сюжету наблюдаются в их конце, где описывается казнь и воскресение Христа. Это может свидетельствовать о том, что Иисус надиктовал свои воспоминания только до ареста, а сама казнь и события, связанные с воскресением и пребыванием Его в «небесном» теле, были восстановлены по памяти непосредственными их свидетелями, которых, как известно, было несколько. Соответственно, можно предположить, что «Евангелие от Иисуса» могло появиться еще до казни Христа, и каждый из учеников получил свой экземпляр до Тайной вечери. В дальнейшем апостолы, знакомя слушателей с «Евангелием от Иисуса», заканчивающимся пленением Учителя в Гефсиманском саду, рассказывали о последующих за арестом событиях уже по своим воспоминаниям или по рассказам очевидцев. Общеизвестно, что одно и то же событие, поведанное разными свидетелями, как правило, не совпадает в деталях, а при многократном его пересказе искажается еще в большей степени. Так оно и случилось. Кроме этого, следует учитывать, что уже первоначально рассказы свидетелей могли существенно отличаться друг от друга, чему способствовала обстановка необычности происходящего. Со временем расхождения становились все более существенными, и в то время как жизнеописание Христа можно было сверить с тогда еще существовавшим письменным источником – «Евангелием от Иисуса», – сравнить изустно передаваемое повествование о посмертном явлении Христа было не с чем. Когда же решили канонизировать Евангелие, то в различных христианских сообществах эта часть жизнеописания Христа, уже занесенная на бумагу, окончательно потеряла однообразие. Поэтому более достоверными сведениями о распятии и воскресении Христа следует считать воспоминания св. Иоанна, непосредственного участника тех событий, которые были написаны им значительно позже трех Евангелий (от Матфея, от Марка, от Луки) – реконструкций текста самого первого жизнеописания Иисуса. Наиболее вероятно, что Евангелие от Иоанна, написанное почти одновременно с Откровением, предупреждающее о недопустимости каких-либо корректировок, вошло в канонический сборник почти без искажений.

Сохранился ли до наших дней экземпляр первого Евангелия или его список, сказать трудно. Но если он и сохранился, то Ватикан тщательно скрывает этот факт, поскольку у него на то есть веские основания. И к этому вопросу мы еще подойдем. Несомненно одно: если бы дошедшие до нас варианты жизнеописания Христа не имели общей письменной основы, то отличия их друг от друга были бы более существенными. Это неизбежно. Но и уберечь оригинальный текст от искажений в тех условиях, в каких его размножали, еще труднее. И причины ясны. Понятно, что запомнить огромный текстовой массив полностью вряд ли кому удавалось; отчетливо откладывалось в памяти лишь то, что относилось непосредственно к учению Христа – Его притчи и речения. Этому способствовало и многократное прослушивание текста при его коллективном обсуждении в христианских сообществах. Поэтому в дальнейшем именно притчи и речения Спасителя были воспроизведены почти дословно; все же описания бытовых сцен запомнились христианам с меньшей точностью, но тем не менее достаточно близко к тексту. Необходимость переписывания Евангелия возникала уже по ходу апостольской проповеди, когда ученики Христа покидали одно сообщество и уходили к другому. Если среди верующих находился владеющий грамотой, то текст переписывался и, возможно, иногда не полностью; если же нет, то в дальнейшем учение Иисуса воспроизводилось по памяти. Когда экземпляр Евангелия, бывший у апостола, ветшал, и появлялась необходимость в его обновлении, тогда священный текст копировался с пришедшего в негодность оригинала. В этом случае список вряд ли отличался от первоначального текста. Однако нельзя исключать, что стремительно множащиеся христианские сообщества, принявшие учение Христа от своих соседей, начали копировать Евангелие со слов тех, кто помнил писание наизусть. Разумеется, память иногда подводила, и когда вариант жизнеописания Христа появлялся на свет таким же образом, то неточностей становилось все больше. Так, раз за разом, в священный текст вкрадывались ошибки, и со временем появлявшиеся списки Евангелия стали все больше отличаться от оригинала. В дальнейшем, шествуя по миру, жизнеописания Христа постепенно обретали вид, близкий к современному. Когда же дело дошло до их канонизации, оказалось, что текстов множество, их композиционные построения значительно отличаются друг от друга, поэтому для полноты картины пришлось воспользоваться тремя, добавив к ним оригинал Евангелия от Иоанна.