– Как бы там ни было, мне повезло, я считаю, – заключил он и погладил енота за ушами, от чего тот блаженно зажмурился. – Ты спать идешь?
Енот кивнул и спрыгнул со стула.
На следующий день они пошли обратно в зоомагазин. Енот продавался в ошейнике. А вот о поводке он почему-то не подумал, и в магазине почему-то не сказали. Лично ему поводок был без надобности, енот, и правда, был поразительно воспитан. Но ради соблюдения приличий, подумал он, надо купить.
Продавщица в магазине была та же. Увидев их двоих, она переменилась в лице:
– Что-нибудь не так? Вы что, с возвратом?
– Нет, – поспешил он ее успокоить. – У нас все в порядке. Мы за поводком.
У продавщицы заметно отлегло от сердца.
– Ну, знаете, – принялась объяснять она, – случаи бывают разные. Бывают и конфликты. А по закону мы можем принять животное назад только в случае, э-э, ненадлежащего качества… но с Кнутом этого быть не может. Он совершенно здоров, привит, ухожен…
– Да все в порядке. Мы с ним отлично поладили. Правда, он больше не Кнут.
– Гора с плеч! – рассмеялась продавщица.
– Кто его так назвал? – поддержал он тему.
– Заводчик, конечно.
– И у енотов заводчики? – изумился он.
– И у енотов, и у крокодилов, и у игуан.
Он вспомнил мамину Лелечку.
– А он вообще откликался на этого Кнута?
– А как же. Конечно. Мы не в праве по собственному усмотрению менять прописанное в документах имя.
– Хм, – он покачал головой, – а мне показалось, имя ему не по душе. У меня не откликался.
– Видимо, решил в новую жизнь с новым именем, – предположила продавщица.
– Ну, словом, он теперь Тони.
– Тони? Почему Тони?
– Из-за Фреда Астера, – продавщица как-то неопределенно покивала. – А долго он тут у вас пробыл? Он сказал, долго.
Продавщица смерила его косым взглядом:
– Да, прилично. К нам он поступил прямо от заводчика, ему было около четырех месяцев.
– Удивительно.
– Да нет, в общем.
– Почему? – он снова изумился.
– А он, знаете, как-то не стремился быть купленным, – его брови поползли вверх. – Да. Вы единственный, к кому он решил пойти жить. Так что, можно сказать, не только вы его выбрали.
Вечером они снова вышли на прогулку. Их совместный с мамой моцион совершался через день. Врачи. Все врачи мира как сговорились, негодовала мама. Гулять им, видите ли, подавай. Маме было не особенно интересно, но позволить себе нарушать предписания еще чаще она не решалась. А ему нравилось.
– Ну что, ты его назвал? – она улыбалась, так что он с удивлением предположил про себя, что она даже, возможно, ждала этого вечера.
– Да. Тони.
– Ух ты. Тони. То-они, – протянула она. – Как интересно. Почему Тони?
– Фред Астер. Ему нравится. Он танцевал под песню из фильма.
– Танцевал? – мама усмехнулась.
– Да. Он ходит по ночам в кухню, там и танцевал. У окна.
– Как интересно! Это тебе не игуана!
– А то, – хмыкнул он.
Впереди на дорожке что-то не поделили две вороны. Было уже хорошо темно, но этим было ни по чем. Они скандалили. Вдруг почувствовав, что енот схватил его за штанину лапами, он посмотрел вниз и увидел, что Тони осторожно выглядывает из-за его ноги, как из-за дерева, туда, вперед, на свару.
– Тони, ты боишься ворон? – ахнула мама.
Енот взглянул на нее круглыми глазами и кивнул. Мама, размахивая сумочкой, энергично разогнала нарушительниц енотового спокойствия, и тут только сообразила:
– А он что, понял?
– Как видишь.
– И часто он так? – недоверчиво поинтересовалась она.
