– И вы этого хотите? Не повлечет ли это за собой ненужных и опасных последствий?
– Будем думать – для этого и собрались!
– То есть вы и без моего рассказа обо всем знали?
Коренастый Вадит поднял ладони в защищающемся жесте:
– Не знали, но предполагали. Кто может всё знать? Вместе подумаем, как дальше быть.
– Здесь, на станции метро?
– Ну, не конкретно на этой – много есть разных заброшек». А есть желание – мы тебе свою с ноля создадим. Обустроить поможем, как желаешь. Мы давно в подземельях крупных городов живем: из космоса не видно, люди не пробьются. Есть конечно разные «диггеры», но их легко отследить и след им запутать-заморочить. Даже ядерный удар на такой глубине не достанет, по крайней мере, будет возможность и время уйти глубже за пределы опасных зон. А в ближайшем будущем это, возможно, будет актуально…
– То есть, в будущем нас ждет термоядерная грусть?
– Не уверен. Мы сейчас и об этом думаем. Может, колонизируем другую планету.
– Это возможно?
– Кто знает? Те, кто уходил за Пределы, не возвращались. Ну, кроме демонов, конечно (мундштук кальяна качнулся в сторону кота).
– Так это демон? Реальный?
– У вас чудовищные пробелы в образовании. Слово «курдуш» изначально означает «Демон на службе колдуна».
– Это есть… Пробелы присутствуют.
– Ну, это мы поправим. Время есть. Хотя Вы и не бессмертный, но я вижу – проживете долго. А пока готовьте себе резиденцию, устраивайтесь. Вадит поможет – он у нас мастер. А на сегодня мы закончили.
Он встал и, не прощаясь, двинулся к выходу. За ним двинались Звяга, у ног которой, звеня цепочкой, вертелся котейко-демон, следом потопал толстяк Мизгирь. На площадке вокруг жаровни остались кроме меня еще трое: кореннастый Вадит, высокий цыганистого вида мужик лет сорока, одетый с ног до головы в кожу, и изящная мадам субтильного телосложения и неопределенного возраста с короткой светло-русой стрижкой. Савватеич как-то незаметно испарился.
– А не употребить ли нам коньячку? – Хитро подмигнул Вадит.
– Да под соответствующую закусь, – согласно кивнул цыганистый.
– Алкаши!– Резюмировала мадам.
– А Вы откажетесь, дорогая Изгальда?
– Не дождетесь!
– А Сергеич нас поддержит? Или проигнорирует, побрезговав?
– Ну, если только слегка, – поосторожничал я. – Вы, Вадит, обещались меня обустроить.
– Слегка мы не умеем. От рюмки откажемся, стакан выпьем! – Сообщил цыган.
– А насчет "обустроить" – и говорить нечего. Лично займусь и сделаю в лучшем виде, – заверил Вадит.
– Тогда я с вами. Только…
– Без всяких "только", – строго сказал цыган, доставая из-под полы кожаной куртки, объёмистую флягу. – Ты в коллектив вливаешься, вот и ставь стол!
– Так я не прихватил ничего…
– Так у нас все с собой! Главное – традиции и уважение, – цыган протянул мне флягу. – На время даю.
– Вернуть постараюсь. Виноват! Вернуть обещаю.
– О, молодец! На ходу подметки режешь… А то "постараюсь", – заржал Вадит. – Фляга эта неубываемая и многофункциональная: что загадаешь – то и польется в стакан. И похмелья поутру не будет.
Он пнул жаровню, и та стала расти в высоту и в ширину. По мере увеличения, она трансформировалась в чугунный же стол, посреди которого в небольшом мангале продолжали весело плясать языки пламени. Откуда ни возьмись, возник Савватеич с угрожающего вида ведром маринованного мяса, большим караваем и прочими съедобностями. Жаровня, закончив трансформацию, отрастила на каждую персону по серебряному кубку и блюду. Вилки и ножи, похоже не предусматривались.
