Зрители восхищенно выдохнули, и в их глазах зажегся пиетет к редкому артефакту. Исторический флер, окруживший поделку, искупал все ее недостатки. Нет, именно так примитивно и должна была выглядеть поделка, изготовленная в древние времена по приказу принцессы Абази.
– Я ни за что не расстался бы с такой редкостью. Но обстоятельства… – понурил голову путешественник. – Но сейчас…
– Сколько вы за нее хотите? – поинтересовалась худощавая ниссима, держащая за руку девочку.
– Сколько дадите, – благородно предложил путешественник.
– Один рейм?
Путешественник взглянул на ниссиму с укором.
– Штильс?
Путешественник сложил губы в скорбную линию.
– Ну хорошо. Два штильса, – заколебалась ниссима.
Путешественник тяжело вздохнул.
– Три штильса, – сдалась ниссима.
– Она ваша, – со слезами на глазах сказал путешественник, протягивая ниссиме величайшую реликвию племени Бузи-пузи.
Ниссима протянула монеты, дрожащими руками приняла ценную покупку и удалилась с дочерью под завистливыми взглядами других пассажиров.
– Помню, когда мы нашли гробницу норландского правителя, мой друг Уильям Кернс предупредил о проклятии, которое подстерегает тех, кто первым войдет внутрь. Но сокровища, что таились внутри, звали нас. И одним из них была вот эта свистулька. Не смотрите на ее внешний вид, ниссы!..
Путешественник продемонстрировал всем глиняную раскрашенную свистульку с отбитым боком. Он даже дунул в нее пару раз, издав немелодичный свист, заставивший заныть зубы всех присутствующих. Собачка на руках пожилой ниссимы резко проснулась и завыла.
– Так вот! – продолжил путешественник. – С этим раритетом связана такая легенда!..
Через пару минут свистулька ушла с молотка за четыре штильса.
Паровоз гуднул, но еще до того момента, когда пассажиры вернулись в свои вагоны, боясь пропустить отправление составов, некоторые из них оказались счастливыми обладателями пожелтевшей от времени тарелки с веселенькими розочками из дворца самого итрайского падишаха Калями-Залями, бронзового колокольчика с острова Вули-Дули и многих других замечательных артефактов, достойных украсить собой коллекцию Исторического музея Вайтбурга.
Когда клубы пара рассеялись, на платформе остались только отставший от поезда путешественник, несколько небрежно завязывающий нераспроданные остатки артефактов в тряпку, и прибывший пассажир, ожидающий, пока к нему подойдет носильщик, чтобы погрузить чемоданы и ящики на тележку.
Пассажир флегматично рылся в карманах, поглядывая на путешественника.
– А вы не уехали на поезде? – чуть смутившись, спросил путешественник.
– Напротив. Я только что прибыл в Груембьерр и уезжать в ближайшее время не собираюсь, – веско ответил тот.
– Не желаете тоже что-нибудь приобрести из редких артефактов? – чуть поколебавшись, предложил путешественник.
– Не думаю, – покачал головой пассажир. – Впрочем, если я и захочу приобрести глиняную кошечку из… кажется, Музи-Дузи…
– Бузи-Пузи, – с апломбом поправил пассажира друг Уильяма Кернса.
– Да-да, именно. Так вот, если я захочу приобрести такую, я прогуляюсь до симпатичной деревушки Дремер, которая находится в миле от Груембьерра. Кажется, подобные кошечки исстари продаются у них в сувенирной лавочке около церкви по… м-м… поправьте меня, если я ошибаюсь, по пятьдесят ниоклей.
– Вы ошибаетесь, милейший! – грубо возразил путешественник.
– Что ж. Возможно, возможно…
Пассажир указал рукой подошедшему носильщику на груду багажа, и тот принялся укладывать его на тележку, тяжелыми вздохами жалуясь вселенной на непосильный труд.
