Но времени на это не было.
Он резко развернулся, достал телефон и нажал вызов.
– Фил, срочно в офис. Я скоро буду. У нас проблемы.
В его голосе не было сомнений.
Он дал слабину. И теперь пришло время действовать на опережение.
Глава 22 Она возненавидит меня
Только закрыв за собой дверь комнаты, Оливия осознала, что всё ещё держит в руках его пиджак.
Она медленно провела пальцами по плотной ткани, затем прижала его к лицу, вдыхая знакомый аромат. Тёплый, терпкий, с нотками древесины и чего-то, что было неуловимо "его".
В памяти всплыл тот момент на набережной.
Его сильные руки, уверенно обнимающие её.
Тёплое дыхание у виска.
Как билось её сердце, как хотелось замереть в этом мгновении.
Оливия резко отдёрнула пиджак и подняла взгляд на своё отражение в зеркале.
Глаза расширены. Щёки пылают. Губы приоткрыты от тихого сбившегося дыхания.
– О, Боже… – прошептала она, осознавая пугающую правду.
Я влюбилась.
Глубоко. Безвозвратно.
Это открытие ошеломило её, словно удар грома в ясном небе.
Как? Когда?
Ведь он – Николас. Никки. Друг детства.
Тот, кто всегда был рядом.
Тот, кого она знала всю жизнь.
Но теперь…
Теперь она видела в нём мужчину.
******
Филлип выслушал Николаса, хмурясь всё сильнее. Он видел, как друг ходит по кабинету, сжимая кулаки, словно пытаясь сдержать бурю внутри себя.
– Ник, да, у кандидата в сенаторы может быть личная жизнь, – наконец воскликнул Филлип, поднимая руки. – Ты же не женатый священник!
– Ты прав, – напряжённо ответил Николас, – но ты ведь помнишь историю с исчезновением родителей Оливии?
Филлип замер. Конечно, он помнил. Это была одна из самых громких трагедий, окружённая тайнами и догадками, которыми кормили публику несколько лет.
– Конкуренты разорвут её на части, – продолжил Николас. – Они будут копаться в её прошлом, вытаскивать грязные слухи, спекулировать, выдумывать теории. Её снова начнут терзать вопросы: а что, если их можно было спасти? А что, если правда не такая, какой её все знают?
Филлип провёл рукой по лицу. Это действительно было плохо. Очень плохо.
– Меня не волнуют рейтинги, – устало выдохнул Николас, – но меня волнует Оливия. Её мир может рухнуть из-за одной чёртовой фотографии. Акции Lavel Corporation полетят вниз, её имя не сойдёт с первых полос. А самое ужасное – она будет винить в этом меня.
Он остановился и опёрся о стол, сжав пальцы в кулак.
– Это я потащил её на эту набережную, это я обнял её, чтобы согреть. И теперь, когда всё это выльется в грязь, она возненавидит меня.
В комнате повисло молчание. Филлип задумчиво скрестил руки на груди, пытаясь придумать выход из сложившейся ситуации.
– Ник, вспомни всё до мелочей, – твёрдо сказал Филлип. – Откуда была вспышка? В какую сторону было повернуто лицо Оливии?
Николас резко поднял на него взгляд. Он уже знал, куда тот клонит.
– Она стояла спиной к фотографу… Это точно.
Филлип удовлетворённо кивнул.
– У меня есть план, но, боюсь, он тебе не понравится.
– Выкладывай, – глухо сказал Николас, проведя ладонью по лицу. – Сейчас я готов заключить сделку хоть с самим дьяволом, лишь бы уберечь Оливию от всего этого.
Филлип слегка наклонился вперёд, голос его стал чуть тише, но твёрже:
– Нам нужна женщина с безупречной репутацией, которая согласится подтвердить, что это она была с тобой на набережной.
Николас застыл. В голове пронеслись имена, лица… Но ни одна из знакомых ему женщин не согласилась бы на такую аферу. Никто, кроме одной.
