Итак, Москва и Ленинград заметно обеднели, лишившись части своих уникальных музейных сокровищ. Зато полученная за эти артефакты валюта очень пригодилась для покупки импортного оборудования для строящихся по программе 1‑й пятилетки промышленных гигантов.
Одной из таких «ударных строек социализма» стал украинский ДнепроГЭС. Пуск первого генератора станции приурочили к «красной дате календаря» – первомайскому празднику 1932 года.
Благодаря новой мощной гидроэлектростанции преобразилась жизнь на юго-востоке Украины. Энергия, вырабатываемая турбинами и генераторами ДнепроГЭСа, была направлена на промышленные предприятия Запорожья, Донбасса, Днепропетровска, Кривого Рога… Электричество пришло и во многие украинские сёла и посёлки. Кроме того, при помощи сооружённой огромной плотины удалось поднять уровень воды в Днепре, скрыть его опасные пороги, в результате река на большем своём протяжении стала судоходной. 1 мая 1933 года через шлюз Днепровской ГЭС прошёл вниз по течению первый рейсовый пароход новой пассажирской линии Киев – Херсон.
Практически все эти достижения времён ударной советской индустриализации сохранились до наших дней. После распада СССР они достались Украине. И сейчас, глядя на исполинскую бетонную дугу ДнепроГЭСа, людям, которые живут в этом независимом государстве, не стоит забывать, какой ценой была построена днепровская красавица-гидростанция. В её создание вложили свой самоотверженный труд тысячи строителей-добровольцев, приехавших на берега Днепра из разных уголков огромной России. На её сооружение и оснащение пошли деньги из общего бюджета Советского Союза, из взносов простых граждан – это деньги, сэкономленные на благополучии и здоровье не только самих украинцев, но и русских, белорусов, татар, казахов, башкир…
А ещё при упоминании о ДнепроГЭСе не надо забывать, громадяне, о тех утратах, которые понесли почти 100 лет назад крупнейшие российские художественные музеи, в том числе и ради строительства этой гидроэлектростанции. Да, потери были вынужденные, «по приказу сверху», но от этого они не становятся менее ощутимыми.
Взгляните на Днепровскую плотину и почувствуйте, что за её могучими конструкциями мелькают миражи ушедших от нас величайших шедевров: рафаэлевской «Мадонны», «Волхвов» Боттичелли, «Венеры» Тициана… Почувствуйте и задумайтесь – это ведь именно «плохие» русские принесли такую жертву ради будущего благополучия вашей страны.
В 1930 году сотрудники «Антиквара», почти исчерпав музейные резервы двух столиц, отправились на гастроли в провинцию. За Уралом их внимание привлекла Научная библиотека Томского университета. В апреле 1930 года в город прибыла «ударная бригада» из трёх ленинградских товарищей, которые должны были оценить и изъять часть раритетов научки. Надо сказать, что контора по экспорту антиквариата пользовалась всяческой поддержкой другой могущественной конторы – ОГПУ. Поэтому в Томске перед дорогими гостями были открыты все двери, в том числе железная дверь кабинета графических искусств, где хранилась Строгановская библиотека, состоявшая (на момент прибытия «бригады») из 24 тысяч томов. Именно это собрание оказалось главной целью ленинградских визитёров.
– Строгановская библиотека была подарена основателю Томского университета Василию Флоринскому, который провёл переговоры с наследниками графа Григория Строганова, русского дипломата и общественного деятеля, – рассказывает Валерия Есипова, заведующая сектором изучения и раскрытия фонда НБ ТГУ. – Строганов бóльшую часть жизни провёл за границей и всю жизнь собирал книги. Будучи франкофоном, он обращал особое внимание на французскую букинистику. После смерти графа его книжное собрание хранилось в упакованном виде в Гостином дворе Санкт-Петербурга. Василий Маркович Флоринский всем наследникам графа говорил примерно одно и то же: когда-то Строгановы покорили Сибирь для московского царя оружием, а теперь пришло время покорять её с помощью культуры. Наследникам эта мысль приглянулась, и они подарили первому сибирскому университету это собрание, содержавшее в том числе средневековые рукописи, Библии XIII века, книги из библиотеки французских королей, на что указывал штемпель фамилии Бурбонов (три лилии в круглом щитке и над ним корона), прижизненное издание писем Вольтера с собственноручными правками и заметками автора, газеты и журналы времён Великой французской революции и много других раритетов.
