– Мне и нужно больше. – Агон непроизвольно бросил взгляд на окно. – Мне нужно знать, какая у него охрана, его распорядок дня, подробный план дворца и так далее.
– У-у-у, – протянул Бадвоир и отпрянул от хота, точно от прокаженного, – гнилое дельце. Значит, так, оружие я постараюсь достать, но больше знать ничего не желаю. Ни-че-го. И очень надеюсь, что в деле с листовками ты тоже не замешан, иначе те двое гостей, что посетили меня сегодня, быстро прекратят нашу деятельность.
– Да какие, к горным баранам, листовки! – Агон разочарованно махнул рукой, поднялся и направился к выходу. – Когда прибудут ружья, на тебя выйдут, – произнес он у порога, прежде чем исчезнуть за дверью.
Бадвоир посидел немного в тишине, затем достал из шкафа сигару и закурил, что делал крайне редко.
* * *
Агон отошел от избушки Бадвоира метров на триста, когда, точно суслик из норы, перед ним появился мужчина. Похож на велетрийца, одевается как велетриец и представляется велетрийским именем, но он не был велетрийцем и не был даже полукровкой, в чем Агон уже уверился, как из-за заметной разницы во внешности, так и из-за еле заметного акцента, обнаружившегося в тот момент, когда хот попытался заговорить с ним на языке белокурых.
Тогда кто? Никакого образования Агон не имел и о мире за пределами Стены знал мало, но даже того, что знал, хватало, чтобы с уверенностью сказать – о других людях никому ничего не известно. Впрочем, Агону достаточно заплатили, чтобы не задавать лишних вопросов, да и не задумываться об этом.
– Чем можешь порадовать? – тихим вкрадчивым голосом проговорил мужчина. Насколько хот знал, он говорил так всегда.
– С винтовками он обещал помочь, но с царем – отказался.
– И все же теперь он знает… Когда винтовки придут, этого велетрийца нужно убрать.
Агон безразлично кивнул. Что будет с ним самим после выполнения заказов, он, по своему простодушию, не догадался.
– Как думаешь действовать? – спросил мужчина.
– Соображу что-нибудь.
– Будем надеяться. Я неплохо плачу. В этот раз плата будет в велетрийских купюрах.
– Мне все равно, – пожал плечами Агон.
– Если понадобишься, я найду тебя. – Мужчина еле заметно поклонился, отступил в сторону скал и словно растворился во тьме, чему немало способствовали черные одежды.
Юный король Велетрии Ситион Зелетрийский уже в который раз пересек личные покои, остановился у собственного портрета в полном монаршем одеянии, законченного всего пару дней назад личным королевским художником, затем снова перешел комнату и пустым взглядом уставился в окно.
Наконец в дверь постучали.
– Да, – нетерпеливым голосом отозвался Ситион.
– Мой король, к вам просится мужчина, представился как Самон Сальда, – объявил слуга.
– Зови.
Слуга низко поклонился и исчез за дверью.
Через минуту, показавшуюся парню вечностью, в покои вошел мужчина в черном плаще. Выше обычного велетрийца, мощнее, но с такими же песочного цвета волосами и всегда хитро прищуренными зелеными глазами. Впрочем, король слишком много знал про гостя, чтобы считать его соотечественником, и слишком мало, чтобы хотя бы догадываться, кто же он на самом деле.
Этот человек познакомился во время праздника весны полтора года назад еще с наследником престола. Ситион в ту пору нимало не заботился о государственных делах и шумно отмечал праздник на охотничьей вилле с ровесниками, детьми других вельмож.
Странный человек быстро сумел подобрать ключик к тщеславному, самодовольному и вспыльчивому юнцу. Он так сладко описал прелести неограниченной королевской власти и напомнил, каким образом она может оказаться в руках наследника: во-первых, он должен стать королем, а во-вторых, должна начаться большая война. Ситиону нужно было лишь сказать, хочет ли он этого. Юнец ответил «да» и только после внезапной смерти отца понял, на что подписался, но обратной дороги уже не было.
