Не все шкафы были так радикально защищены от пыли и читателей. Они стояли более-менее ровно между застеклёнными, не оставляя сомнений, что оказались здесь значительно позже. Древесина их стенок и полок была темнее, то ли другая порода дерева, то ли время оттенило. Полина пошла вслед за поплывшим по воздуху огнём. Огонёк двигался в глубь, не забывал соответствовать обычным движениям огненных языков, но к ходящему по узким коридорам потокам холодного воздуха оставался равнодушен. Шкафы были внушительными, толщиной с легковой автомобиль. Сложно было представить, для какого размера книг они были предусмотрены. Не видно было, где они заканчиваются наверху. Их здесь много стояло.
Не останавливаясь пройдя пять минут вглубь монстрообразной библиотеки, Полина, оглянувшись, не увидела выхода. Огонь требовательно мигнул и поплыл вперёд.
Шкафы, неожиданно изменив общему хаосу, выстроились сплошным рядом. Полина заметила, что из них всех только один был в стекле, и догадалась, что за ними наконец была стена, чем позже и воспользовались люди, попытавшиеся навести здесь порядок.
Рука Полины взялась за полку.
Девушка, внутренне сжавшись, выдернула из плотного ряда самую старую на вид книгу. Огонь повис над ухом. Книга была на незнакомом языке, судя по зарисовкам, к лучшему.
На одной иллюстрации Полина задержалась. На пожелтевшей бумаге в размётанных ветром одеяниях выгнулся, напряжённо разведя руки в стороны выбритый налысо человек. То ли в него вливались, то ли наоборот вырывались из него сущности, похожие на проявления Стихий. Он запрокинул голову, и из его рта вывалился длинный язык. Рисунок странно привлёк Полину, хоть она и не понимала ни одного слова, поясняющего картинку. Она перелистнула страницы, стараясь не повредить книгу. На новой иллюстрации человек с непрорисованным лицом, но зато с двумя бараньими рогами с размаху ударял хлыстом. Кончик хлыста попал ему в центр лба, и из пореза сыпались искорки, видимо означающие свечение. Далее ещё один мужчина, закрыв глаза, проводил по собственной груди зазубренным лезвием. Кроме того, что все они пытались себя покалечить, Полина ничего не понимала. Там было ещё несколько картинок, последняя особенно заинтересовала девушку. Запрокинув голову, на полу сидел мужчина. Его глаза с печалью и грустью смотрели куда-то наверх. Рядом с ним лежал серповидный нож, им он, судя по всему, за минуту до этого состриг несколько прядей волос, которые теперь горели рядом. Его руки и ноги были бессильно расслаблены.
Полина закрыла книгу и снова вгляделась в обложку, не зная, чего добивается. Потемневшая от времени корочка со стёршимся названием. Девушка провела подушечками среднего и указательного пальцев по неразличимым вытесненным буквам. Непонятные завитки.
«Убиения души», – вдруг подумала Полина и, напугавшись, поставила книгу на место, с трудом впихнув её на полную полку.
Огонь поднялся выше.
Девушка с сомнением переступила в шерстяных носках. Там наверху что, нужная книга? Шкаф так велик, и полки такие крепкие, что если встать ногами, ничего не случится.
Взявшись рукой за полку, над которой повис огонь, Полина наступила на нижнюю, чтобы заглянуть выше. Только она встала двумя ногами и оглядела книги, огонь поднялся выше. Полина неуверенно перебралась на следующую полку. Цель была наверху. Огонь манил выше. Как ни странно, Полина не чувствовала внутри сопротивления, руки и ноги всё ещё принадлежали ей. Никто не принуждал её. Вскоре она думала только о том, о чём думают многие люди, карабкающиеся на непредназначенные для этого предметы – поднять сначала ноги или руки, не лучше ли делать это одновременно и не станет ли тогда подъём рискованней? Тяжелее всего оказалось перевалиться на крышку шкафа, носки скользили, а руки были слабы. Справившись, Полина замерла лёжа на животе, придушенно чихнув пару раз от пыли. Отёрла руки о комбинезон.
