Сердце бухнуло о рёбра. С его ударом Полина вдруг вспомнила, как 8 июля чужая воля двигала ей, вспомнила, как её мучило осознание этого, как она нервничала, пыталась оповестить кого-то и какой ответ получила, вспомнила, как привязала себя к кровати, а потом в какой-то момент воспоминания о контроле стёрлись. Не забылись, а исчезли.
Полина напугано смотрела на строгое лицо напротив, сверлящее пронзительными глазами:
– Нет. Я никому не хочу зла.
БУХ.
Девушка вспомнила, что нужно дышать.
БУХ.
Воздух с едва уловимым хрипом наполнил лёгкие. Кровь стучала в ушах. Частые удары перемежались с оглушительным сердцем.
Бух-бух-бух-БУХ-бух-бух-бух-БУХ-бух-бух-бух-БУХ…
– Ты нестабильна, – Стахий холодно смотрел ей в глаза, – но варианта нет.
Сказав это, он резко встал и вышел из кухни.
Полина заморожено застыла, не донеся ложку до рта. Рука занемела навесу. Девушка опустила её, потеряв аппетит.
Ветер свирепо ломился внутрь, угрожая выбить стекло. Он выл, почти рычал. Полина зажала уши ладонями, уперев глаза в стол.
Она подчинялась чужой воле, даже не думая об этом. Её не настораживало, когда приходилось делать странное, чего ей делать было не с чего… Влияние ломало инстинкт самосохранения, и не сразу, постепенно, но решительно, по шагу, с расчётом, за короткий период… Чья-то бессловесная всеподавляющая воля. Существо, которому она принадлежала, было чем-то чудовищным. Оно всё знало…
Знало любое её действие, желание, мысль… контролировало всё!
Слёзы созрели в глазах, но капли не сбегали.
Скованная страхом, она тяжело поднялась с места и, ломано, неестественно двигаясь, пошла в свою комнату, низко опустив голову. Полина чувствовала себя тенью, истончающейся при свете солнца. С момента, как она очнулась и начала заново писать историю своей жизни, каждая новость, каждый новый факт о себе, который она получала, делал её меньше, ничтожнее. Свет чужих глаз касался её бледных тайн, скрытых от неё самой во тьме лабиринтов её боли, неизвестных мотивов, за несгибаемой волей неизвестного существа. И она таяла под этим светом, виноватая сама не знающая в чём.
Что значил огонь, появляющийся, когда нужно? Может ли кто-то создавать огонь вдали от себя? Так точно направлять его? Видеть его, находясь где-то далеко? Может ли всё это какой-то адепт Воды? Огонь и Вода. Как холод и жара, чёрное и белое. Силы, вызывающие их, непохожи. Выдающиеся адепты способны совмещать две Стихии, Земля и Вода, Вода и Воздух, Огонь и Воздух, Огонь и Земля, но никогда Огонь и Вода. Никто бы не решился попробовать, никто бы… не смог…
Полина остановилась у моста к башне, не решаясь выйти в одиночестве. Ветер отыгрывался на нём за свою провальную осаду. Каменные стены не поддавались, зато мост с высокими пустыми арками, начинающимися у пояса, был беззащитен.
Кое-кто мог не только Огонь и Воду.
Соединение силы, подавляющей воли, способности видеть невидимое, знать мысли и желания, предугадывать действия, вводить в заблуждение, не обманывая, стирать память, калечить и убивать.
Июль, 12
В башне было холодно, как всегда. Ветер снаружи стих, но внутри нисколько не потеплело. Стены были слишком толстые и всегда куда охотнее промерзали, чем прогревались. Они были холодными даже на вид, серые, тёмные, в разводах от сырости.
Полину нашли под лестницей, без сознания, замёрзшую, и приговорили к возобновлению постельного режима. Захар, хмурясь, подозревал ещё какое-то пищевое отравление, хотя девушка почти ничего не ела с прошлого вечера, а из симптомов наблюдалось только головокружение, кружащее заодно и ноги.
