Целую седмицу учителя-наставники занятия не проводили – другие дела нашлись, но в дождливый октябрьский день вновь собрались в горнице Тихомира.
Позанимавшись с княжатами счётом и письмом, перешли к началу княжения предка их, Рюрика и отбившегося от рода-племени своего, Оскола.
– Вот и стал он осколком, а не скалой, – сурово глядел на учеников волхв. – С приходом в Куявию хазарских иудеев, злато-серебро рекой потекло в княжество полянское, и стали купцы-лазутчики лезть с беседами прельстительными к горожанам, боярам киевским и самому князю Аскольду, возмущая умы их супротив Рюрика, и, как написано на дощечках: «В 6374году от сотворения мира, Аскольд с ополчением и Трувором, дружиной своей, вторгся в пределы Северной Руси, захватив град кривичей, Смоленск».
– А в летописи сказано: «В году 866 от рождества Христова», – ввернул свои словеса Тихомир, и, видя, что волхв молчит, продолжил: – Но полянскому ополчению война быстро приелась – ненароком могут убить, и сало закончилось…
– К тому же – отхватили от новгородцев по загривку, – в свою очередь внёс лепту в рассказ монаха волхв.
– Сбил меня с мысли, – рассердился Тихомир. – Ага! Так вот. Развить успех Аскольд не сумел…
– Но зловредные жиды хазарские цели достигли, – вновь нагло влез в повествование монаха со своим пояснением Богомил. – Ну, продолжай, святоша, – сжалился он над рассказчиком.
– Ещё раз перебьёшь, сам будешь события излагать, а я уйду, – пригрозил монах.
– Испугал бабу пи… – заткнул себе рот ладонью, весьма заинтересовав детей, даже самого младшего, предметом испуга.
– Так, всё! На сегодня обучение прекращаем, – разнервничался Тихомир.
Повинно склонив лохматую голову, волхв на этот раз не стал перечить монаху.
Следующим утром, после трапезы, продолжили учение.
Управление процессом образования княжичей полностью взял в свои руки Тихон.
– Помните, о чём мы вчера говорили? – вопросил он у княжат.
– Об испуганных бабах, – блеснул памятью младший из братьев.
Ведун жизнерадостно гыгыкнул, а монах покраснел и уставился на него, как святой Пётр на стремящегося попасть в рай нечистого.
– Нет, дети, остановились мы на том, что цели иудейской Хазарии были достигнуты. Не сумев свергнуть Рюрика, они стравили Новгород и Киев. Но Рюрик не стал продолжать войну с Аскольдом, заключив с ним мир, и занялся внутренним обустройством Северной Руси, для которой наступило тихое спокойное время. Варяжские дружины, разбавленные норегами15, данами16, свеями17 и прочими нурманами18 не нападали на Русь, воюя англов, франков, разоряя германские города по Эльбе, Рейну, Мозелю. Брали на меч: Нант, Бордо, Севилью, Лиссабон… А на Руси, помимо воинского дела, некоторые варяги заделалась лихими купцами и удачливо торговали, проторив путь «из варяг в греки». Казна обогащалась. Князь ставил города, крепости, содержал дружину, а знатные люди, горожане-ремесленники и селяне-пахари, сбывали варяжским купцам: зерно, мёд, пиво, которое все очень любили; мясо, рыбу и ремесленные изделия, покупая у них восточные и ромейские товары. С острова бриттов привозили в Новоград различное оружие, олово, продавая или меняя на янтарь и жемчуг, что добывали на побережье Белого моря и реках…
– Крепкие мечи научились и бодричи ковать, называя их «болотными», – потянувшись и хрустнув суставами, надумал внести свою лепту в образование княжичей волхв.
«Про мечи – это лучше, чем про другие предметы», – с облегчением подумал Тихомир, внимательно слушая славянского жреца.
