Кладя деньги в импровизированную копилку из жестяной коробки, Катя заметила сообщение на телефоне. Девушка с готическими аватарками, оказывается, поздравила её с новым годом и позвала на каток. Понадобилось немного времени, чтобы Катя поняла, что адресантом сия приглашения являлась Далия. Недолго думая и не спрашивая ни у кого разрешения (зачем?), Катя натянула термобельё, собрала непокорные блондинистые кудри в пышный хвост, застегнула до конца коротенький пуховичок и вышла на улицу. На автобусной остановке она встретила Далию.
– С новым годом! – одарила она соседку тёплой улыбкой.
– С наступившим, – старшая запустила руку в полу пальто и достала оттуда что-то прямоугольной формы. Её аккуратная, тонкая и маленькая рука в кожаной перчатке протянула Кате “Гранатовый браслет” Куприна.
– Как… откуда ты… – Катя растерялась. С их знакомства прошло от силы три дня, но её новоиспечённая приятельница уже дарит подарки на новый год? Относительно дорогие?
– Книга – лучший подарок, разве нет?
– Мне неловко… я тебе ничего не приготовила…
– У меня всё есть.
– Прямо-таки всё?
– Ну, разве только нет новеньких перчаток… на десять унций.
Катя приподняла бровь в недоумении. Заходя в автобус, она пыталась понять, что вообще у Далии на уме. Складывалось ощущение, будто последняя обращалась с ней, как с ребёнком, чего Екатерина не терпела. В душном, но полупустом автобусе ехали молча. Из свисающего холостого наушника Далии слышались чувственные строки Шона Бреннана. Катя как-то слышала на просторах интернета одну. Говорят, музыка может многое рассказать о человеке, но что можно понять из такого музыкального вкуса?..
Заплатив на катке залог за коньки и мизерную цену за вход, девушки переобулись и вышли. Первого января утром никого не было, видимо, все отсыпались после ночного празднования. Катя начала спокойно раскатываться, выехала на центр катка, продемонстрировала перебежку, и, развернувшись, увидела неожиданную картину: Далия, которая сама же её и позвала, стоит у бортика и кое-как пытается на ровных ногах продвинуться хоть куда-нибудь.
– Тебе помочь? – Катя подъехала к приятельнице.
– Да нет, – махнула рукой Далия и оттолкнулась от бортика прямо к середине катка, кое-как балансируя. Судя по всему, кататься она категорически не умела, так ещё и не обладала никаким инстинктом самосохранения.
– Может, ты хоть медведя возьмёшь? – сочувственно прищурилась Екатерина, кивая в сторону аккуратно выставленных неподалёку подставок.
– Что я, ребёнок, что ли? Я, может, всегда хотела научиться. А одной идти очково.
“Очково,” – мысленно передразнила Далию младшая, “Да это мне за тебя очково. Чебурахнешься и всё, и пиши пропало. Знаем мы таких”.
Катя сама не помнила, как научилась так хорошо кататься. Нарезая по коробке со льдом вальсовые тройки, демонстрируя вращения, она то и дело замечала спутницу, путающуюся в полах своего пальто и чудом стоящую на ногах. Далия, в попытках изобразить что-то наподобие шага, изворачивалась в такие фигуры, которые можно было увидеть прежде разве что в мультфильме “Том и Джерри”. Всякий раз Катя подъезжала вовремя, как Аркадий Паровозов, чтобы не дать приятельнице разбиться. Внезапно Далия остановилась у бортика. Похоккейному затормозив, младшая подъехала к старшей, с недоверием глядя последней в лицо.
– Всё в порядке?
– Конечно. Я смотрю на овраг.
– Очень смешно и очень верится, – упрекнула Катя.
