Офицер откинул капюшон и снова вернулся на баночку.
– К столу садись, совсем забыл про меня, – все еще полусонно сказал Лейтенант, направляясь к умывальнику.
– Все спящим застаю… Извини, тебе бы отоспаться не урывками…
Старшему лейтенанту Мамонтову, офицеру особого отдела, нравилось бывать в этой каюте. Он никак не мог взять в толк, что источает в ней ощущение необыкновенного уюта и покоя. Он снова – скорее по профессиональной привычке – внимательно ее осмотрел, тем более что Лейтенант включил верхний плафон (в море он себе этого не позволял). Взгляд отдыхал на предметах – приметах личности хозяина. То дальневосточный пейзажик, то яркий парусник на закате, очередная забытая книга на пустующей кровати – из «закрученных»… Та же толстая тетрадь на столе, рядом с пузатым блестящим кофейником. И – дельфины! повсюду дельфины! Рисунки, наброски… На каждом – обязательно! – внимательные глаза или глаз, а в них всегда и говорящее выражение – разное! Колдовство какое-то.
Ничто не говорило глазу, что здесь живет офицер-неудачник – "опальный стрелок", три года назад ударивший помощника командира корабля за оскорбление матросов, и с тех пор замороженный в пониженном звании на годы… Но удивительным образом маленькое звание зазвучало на корабле как самое высокое флотское отличие… Кто лучше всех знает корабль и тонкости службы – Лейтенант. Он не покупается на следствия, а ищет причины и реально может помочь! Третий человек в боевой корабельной иерархии…
О приказе замещения командира корабля на случай боевых действий было известно Мамонтову. И он тоже произносил «Лейтенант» неизменно с большой буквы. И все же в эту каюту его вел не только неподдельный интерес к личности хозяина, но и вполне служебный.
– С верхней палубы, Сережа? Начали? Розов там? Он простужен… Чего ты так уставился?
– Давно не видел тебя гладковыбритым.
Лейтенант постарался и выглядел посвежевшим.
– Два стакана горячих черной смородины от простуды и усталости. Первый бросок на юга сделан, чем не праздник? Да и… замечание получил, радость великая, – быстрым движением он погасил верхний плафон.
Но и без пробного шара, он увидел, что Мамонтов знает о сегодняшних событиях все. Или почти все.
– Ад. Ночью будет мороз – с собой притащили. И ветер совсем обнаглел. Повезло, что борт подветренный, иначе загнулись бы через час.
– Повезло? – усмехнулся Лейтенант. – То идем на юга́, то не идем, то спешим, то не спешим… На швартовку в шквал идем без буксиров, калечимся на ровном месте…
Мамонтов притих. Он сразу увидел два явных факта: со старпомом стычка не мелочная и не случайная. И – с самим Лейтенантом явные новости.
– Нужна информация для «сбора-собора», Ник? Сегодня вы, вроде, опять собираетесь?
Лейтенанту вопрос явно не понравился, и он высказался напрямую:
– Не томи. Я тебе говорил, что буду использовать твою информацию по своему усмотрению, без ссылки на источник. А ты сам решай, что говорить, а что нет.
Мамонтов поежился. Похоже времена беспечного трепа на всякие темы уходят. «Он знает или догадывается? Знать не может…» Подняв голову, особист наткнулся на пристальный взгляд Лейтенанта.
– Серж, ты меня за объект держишь, так? Разрабатываешь… Ну, и успокойся. Это твоя работа – подозревать всех и вся. Не в обиде. Я в твоей информации заинтересован не меньше. Дозированная, фильтрованная, косая – мне все сгодится. Тоже кое-что понимаю и не всегда балую тебя первачком.
