Ему наверное было проще, чем нам. Документы он отвозил заранее, как и проходил первую медкомиссию и отбор по физической подготовке. Училище имело богатую историю, так существовало с тысяча девятьсот восемнадцатого года, много раз переименовывалось. Начиная от военно-инструкторского училища и командными курсами, здесь готовили и пулемётчиков, и танкистов, и артиллеристов.
Так что Гена, единственный из нас, ехал точно зная, что обратно только в ближайший отпуск.
А вот я сначала почти не дыша искала свою фамилию в списке допущенных до вступительных экзаменов. Количество листков с фамилиями сильно сокращалось от одного экзамена к следующему. К приказу о зачислении я шла на ватных ногах. И от волнения не сразу нашла свою фамилию.
- Дина, да вот же! Сдобнова Д. Т., - тыкал в напечатанный на машинке список двухметровый Генка, пришедший поддержать по дружбе, как делал это каждый раз, когда вывешивали списки. - А ты говоришь тебя нет! Пошли, отпразднуем!
Своё поступление мы отмечали шикарно. За стоячим столиком на улице, куда мы выставили по стакану с лимонной шипучкой и по песочному пироженому-полоске.
- Товарищ курсант, ваши документы, - почти сразу остановился рядом с нами военный патруль.
- Курсант первого курса СВВКИУ РВ Перунов, - громко и чётко отрапортовал Генка, вытянувшись по струнке и приложив руку к козырьку фуражки.
- Вольно, курсант. - Вернул ему документы начальник патруля. - Значит, боги войны гуляют?
- Поступили, товарищ лейтенант, - улыбнулся Генка, убирая документы и увольнительную.
- Что, и девушка к вам поступила? - засмеялся один из патрульных.
- Нет, я в педагогический, - радостно сообщила я.
- И уже познакомились? - поинтересовался другой.
- Да мы из одного села, из Лопатино. Соседи. - в тот момент мне все вокруг казались друзьями.
С того раза у нас и повелось, каждая закрытая сессия отмечалась лимонадом и пироженым.
-Дин, ты чего не собираешься? - заглядывали в нашу комнатку на троих девчонки с курса. - Там лётчики в кино зовут.
- Не хочу на зачёте по философии педагогики кино пересказывать, - хмыкала я, ненадолго отвлекаясь от учебника. - А потом ещё в партячейку идти. Мне через три дня лекции о научном атеизме читать.
- Ааа, ну да, по партийной лестнице без сданных зачётов не подняться! - смеялись подружки.
В Саратове, как в той песне, холостых парней было с избытком. Что и немудрено, здесь было сразу несколько больших военных училищ. И лётчики, и пехота, и артиллеристы. И конечно, у курсантов были свои проторенные дорожки в общежития и педа, и меда. Так что развлечений хватало. Вот только у меня времени было в обрез. Помимо учёбы, а чтобы получать стипендию повыше, приходилось учиться на отлично, ещё была и партийная работа. А за гулянья можно было огрести неприятностей по самую макушку. Стоять на собрании перед студентами, когда тебя разносят за разгульную жизнь, то ещё удовольствие.
Я предпочитала быть на сцене, когда читала лекции или участвовала в художественной самодеятельности. От отца мне достался хороший музыкальный слух, а от мамы тонкие и длинные пальцы. Я достаточно быстро осваивала игру на гитаре, и уже к концу первого курса я начала выступать в концертах.
Были, конечно и развлечения. Назначить двум парням свидание в одно время и в одном месте, и издалека наблюдать, как они друг перед другом ходят и один на другого косятся.
