Выходило плохо, и девушка пнула его еще раз.
И еще.
Последний пинок оказался особенно сильным, и многострадальный горшок вылетел из-под стола, чуть не снеся его, перемахнул через всю сцену и угодил прямо в отложившего свой уход Дун Хуа.
По залу пронесся слаженный испуганный вздох. Горшок завис в трех цунях от лба владыки.
Дун Хуа подпер щеку одной рукой, а второй подхватил горшок с растерявшим часть великолепия суманом. Потом перевел скучающий взгляд на виновницу произошедшего.
Все небожители повернулись в ту же сторону.
Девушка на миг замерла, но быстро опомнилась и повернулась к сидящему рядом бессмертному в грубых одеждах.
– Ми Гу, что это у тебя за шутки такие! Как ты мог запустить горшок кому-то в лоб! – горячо, но не слишком сурово отчитала она его.
После пира сопровождающий Дун Хуа бессмертный чиновник рассказал ему, что девушку в траурных одеждах зовут Бай Фэнцзю. Она и есть та самая владычица Цинцю, унаследовавшая Восточную пустошь в столь юном возрасте.
Празднования в честь свадьбы Е Хуа шли семь дней.
Сразу по истечении этого срока должна была состояться церемония Тысячи цветов, проходившая раз в шестьдесят лет. Устраивал ее сам владыка Лянь Сун. Поэтому большинство небожителей, приглашенных на свадьбу наследного принца, попросту пересели из-за одних столов с угощениями за другие.
Девять небесных сфер, некогда славившиеся божественной чистотой и, что важнее, тишиной, пребывали во власти праздничного хаоса. Разве что пруд Белых лотосов на Тринадцатом небе сохранил былую безмятежность – в основном благодаря близости к Рассветному дворцу Верховного владыки Дун Хуа, чье спокойствие мало кто мог безнаказанно нарушить.
И высшая богиня Бай Цянь, недавно вышедшая замуж на Небеса, к числу этих счастливчиков не относилась.
Семнадцатого дня четвертого месяца подули теплые ветра, и высшая богиня Бай Цянь сочла это лучшим временем, чтобы устроить смотрины для своей племянницы Фэнцзю. И провести их решили именно на берегу пруда Белых лотосов.
Бай Цянь вышла замуж за Е Хуа в сто сорок тысяч лет. Она находила их брак весьма своевременным и мерила всех по себе. Разговоры о поиске жениха для юной Фэнцзю, которой едва исполнилось тридцать тысячелетий, казались богине неуместными, однако таково было желание Бай И, отца Фэнцзю, и старшего брата Бай Цянь. Он доверил ей судьбу своей дочери, поэтому, не имея действительно веских причин для отказа, Бай Цянь принялась за дело, заглушив совесть.
Последние дни Небеса сотрясала радостная суматоха, и найти подходящее место для небольших смотрин в непринужденной обстановке представлялось той еще задачкой. К счастью, Бай Цянь вспомнила, какие слухи ходят о владыке Дун Хуа, который давно жил в Рассветном дворце. Говорили, он редко бывает за пределами своих покоев и даже массовая резня прямо у него на пороге не привлечет и малейшего внимания хозяина Рассветного дворца.
Недолго думая, Бай Цянь со спокойной душой выбрала для смотрин берег пруда Белых лотосов.
Фэнцзю ждало два свидания одно за другим.
Однако Бай Цянь просчиталась. Дун Хуа не просто вышел за ворота дворца, он направился прямиком к пруду Белых лотосов, облюбовал место под раскидистой ивой в пятидесяти шагах от места будущих смотрин, удобно расположился на лежанке, накрыл лицо буддийской сутрой и, закинув в пруд бамбуковую удочку, задремал.
Фэнцзю позавтракала, выпила утреннего чая и не торопясь отправилась на Тринадцатое небо.
