Триаркс. Тень Сенрит - страница 5

– Остановись.

Я замерла. Мужчина подошёл ко мне со спины: я не видела, что он делает, но вскоре почувствовала, как по моей шее и позвоночнику начинает стекать влага. Прикосновений я не ощущала, видимо, мужчина просто плеснул мне на спину стакан воды. Спустя какое-то время, он произнёс:

– Теперь снимай.

Пропитавшаяся влагой ткань легко отпустила мою спину, и я смогла снять блузку. Отбросив в сторону мокрую окровавленную одежду, подняла глаза: мужчина замер напротив меня, в его руках блеснули ножницы. Взгляд серых глаз, с безразличием скользнув по моему телу, остановился на скрытом, под бинтами, родимом пятне. Подняв руку, мужчина подцепил острым концом ножниц край бинтов у моего живота и медленно заскользил ими вверх. Легко разрезая хлопковую ткань, холодная узкая сталь замерла под моим подбородком. Помедлив мгновение, мужчина небрежным жестом швырнул ножницы на стол. Бесцеремонно освободив мою грудь от сдавливающих её бинтов, впился немигающим взглядом в узор родимого пятна. Смотрел долго, не отрываясь, словно находясь под каким-то трансом или наваждением. Затем, медленно подняв руку, он нерешительно потянулся ко мне – мгновение промедления и лёгкое касание чуть выше солнечного сплетения. Его тонкие длинные пальцы заскользили по моей коже, повторяя контур родимого пятна, по очертаниям напоминающее руну Ингуз: два лежащих на боку креста, образовывающие в центре ромб… Так сказал мне один подвыпивший шарлатан, имея меня на задворках одного из загибающихся от голода поселений.

Однако все мои мысли тут же вылетели из головы, стоило мужчине завершить узор: кожа вокруг родимого пятна раскалилась, в висках неприятно заломило. Чуть нахмурившись, я прикрыла глаза и тут же, словно стая голодных псов, мой мозг заполнила свора изрезанных и деформированных картинок. Они сменялись так быстро, что я не успевала толком ничего ни увидеть, ни понять. Ухватившись за одну из них, я попыталась разглядеть, что она в себе несёт, но видение выпорхнуло из моих силков и, вместе с другими обрывками воспоминаний, исчезло, унося с собой смятение и головную боль.

Это было подобно яркой вспышке: сердце мужчины словно сжали железные тиски чьих-то грубых пальцев. Стало нечем дышать. Мозг, словно от нехватки кислорода, начал вырисовывать на холсте его разума некогда забытые… нет, не забытые – тщательно скрываемые, запрятанные под семью замками подсознания, образы! Слишком яркие, слишком живые, чтобы считать их галлюцинациями! Секунда – один, растянутый до бесконечности, миг – и всё прошло, исчезло, словно ничего и не было.

Распахнув глаза, я увидела лицо мужчины совсем близко от своего: не моргая и, казалось, не дыша, он смотрел прямо на меня. Я не успела увидеть того, что мелькнуло в его взгляде, а мужчина уже поспешно отвернулся. Шагнув чуть вбок, он схватил со стола подсвечник и поднёс его прямо к моему лицу – его пальцы, что недавно касались моего родимого пятна, слегка подрагивали. Жар от свечи неприятно обжигал кожу лица, но я стояла не двигаясь.

– Твои глаза – они и правда чёрные с фиолетовым ободком вокруг радужки! Неужели я действительно нашёл…

Словно не веря, что произнёс вслух столько слов, он резко замолчал. Вернув лицу холодную сосредоточенность, поставил подсвечник на стол. Обойдя меня, остановился позади – я почувствовала прикосновение его холодных пальцев к своей коже – мужчина начал освобождать мою спину от остатков бинтов. Стиснув зубы, я стоически переносила боль, которую приносили