– Да, знаю я Бориса, ещё помню в детстве он со спортом дружил, за Россию вроде бегал, детей тренировал, даже возил их в 90-х за границу как Чернобыльцев. Тогда в Австралии, да и в Европе считалось хорошей традицией принимать наших детей на отдых и оздоровление, – вставил Гриша, – потом валютой торговал удачно сначала, потом на девальвации попал сильно. Но сильный мужик, не сломался как другие, восстановился и стал заниматься скупкой антиквариата, это я в курсе. Бомбит объявлениями в газеты всей области, целыми днями по звонкам колесит. Как я знаю, человек нормальный, барыга конечно, если разобраться, купил-продал. Но людей зря не обижает.
– Да, были времена, иконы мы возили сумками. Прошли сплошняком все деревни, каждый дом обошли на юго-западе, под видом этнологической экспедиции. В 90-е люди отдавали иконы как дрова, за копейки. Ты наверно в курсе, что таких людей как Борис, по роду их работы всегда прикрывают определённые структуры? – настороженно спросил Иван Иванович.
– Ну, тебе это виднее, – Гриша обвёл взглядом складские полки с раритетами, – но его курируют не блатные, это точно.
– Да, все мы от кого-то зависим, там вроде ваши старшие браться пасутся, из ФСБ – понизив голос, хоть рядом с ними в подсобке никого не было сказал Нагенс. – Так вот я прошу тебя помочь ему. Можешь поехать завтра со мной к Брызгалову в гости? Мне как раз там надо пару предметов посмотреть интересных. Расходы за мой счёт. Ну, а если поможешь решить проблемку Бориса, он про ставится, я прослежу.
– Иваныч, ты знаешь, я свободный художник и охотно прокачусь с тобой, тем более моя мама там проживает, скучно одной старушке. Заодно и навещу, – согласился Брянский.
– Спасибо, я знал, что ты не откажешь, – поблагодарил его антиквар.
Глава 3. Брызгалов Боря и городок
На следующий день, рано утром антиквар заехал за Брянским на Фокина, в офис, на своём «Hummer», здоровенном железном монстре окрашенным под золотой слиток и они, пугая грозным рёвом встречные малолитражки, покатили в городок Н. в гости к Брызгалову.
Городок Н., ничем не отличался от других сотен таких же маленьких провинциальных городков современной провинциальной России. Так что, в принципе, наши события могли бы произойти и в любом другом таком же городишке, но случились именно здесь, на юго-западной окраине материковой России. Окраина она и есть окраина, что с неё возьмёшь. Во времена патриарха Никона и церковного раскола, бежали сюда в леса старообрядцы со всей матушки Руси, прячась в заповедных же лесах по скитам и тайным схронам в тёмных кельях, сберегая свои бороды от безжалостных ножниц Петровской тайной канцелярии и свою заповедную двух пёрстную веру от поругания. Затем сюда же, от Москвы подальше, выслали с глаз долой всех иудеев, усмотрев в них угрозу самодержавию и православию, и евреи принесли в спящий лесной народец свежую струю трудолюбия, страсть к обогащению, накопительству и всяким хитрованским торговым штучкам. В городке образовался самый большой в округе рынок, на мощёной булыжником городской площади стояли крытые тёсом белокаменные торговые полати, где находились мясные, рыбные и овощные ряды, торговали местной конопляной пенькой и верёвками, одеждой и обувкой, спичками и керосином, и другими нужными в быту и домашнем обиходе вещами. Из Чернигова везли сюда украинские смачные колбасы, сало и сахар, из Полесья ткани, фарфоровую и глиняную посуду и другие нужные в хозяйстве вещи.
