– А все из-за того, что здесь сплошные булыжники, – сказал Вилл, с небрежным видом сидевший возле ступеней, которые вели в обвалившуюся траншею возле насыпи у ворот. – На мягкой земле обувь так не снашивается. Во время пограничных войн я не раз видел, как солдаты возвращались с разбитыми коленями и ногами в лубках – такие ужасные там дороги. Чтобы ходить по камням, нужны раздвоенные копыта, как у горных козлов.
– Но для этого и существуют сапоги на твердой подошве, – вставил сидевший рядом с Виллом Галак. – Своего рода копыта для тех, кто ходит по таким вот дорогам. Нужно только подбить их гвоздями или подковать, как подковывают лошадей.
– Гвозди портят плиты полы, – возразил Раскан, – а мне по долгу службы часто приходится заходить в дома.
– До конца похода должны выдержать. – На обветренном лице Ринта возникла едва заметная улыбка.
Раскан пристально посмотрел на него:
– Ты ведь бывал на западе?
– Недалеко. Как и каждый из нас. Там, на Баретской пустоши, ничего нет – по крайней мере, по эту сторону границы.
Тут появилась Ферен, четвертая и последняя из выделенных сержанту пограничников, родная сестра Ринта, на пару лет его старше. В отличие от крепко сложенного брата, она была худой и жилистой, с запястьями лучницы; на левой руке женщина носила защитный медный браслет, который, по слухам, никогда не снимала. Ферен двигалась с удивительной грацией, одновременно напоминавшей кошку и волчицу, как будто была готова и выслеживать добычу, и охотиться на нее. Слегка раскосые глаза намекали на то, что кто-то из ее предков жил восточнее Черного леса, однако примесь крови явно была незначительной, поскольку у брата Ферен ничего подобного не наблюдалось.
Раскан попытался представить, как где-либо на землях королевства эта женщина входит под своды главного зала любого дома, не оскорбив своим видом хозяев… и не смог. Место Ферен было в диких лесах; то же самое можно было сказать и о ее товарищах. Грубые и неотесанные, они явно чувствовали себя неуютно здесь, на территории Обители Драконс, но Раскан прекрасно знал, что все изменится, как только цивилизация останется позади.
У пограничников не было званий. Вместо этого существовала некая тайная и загадочная иерархия, причем весьма изменчивая: лишь обстоятельства определяли, кто именно командует в конкретный момент. Однако в данном случае все было проще некуда: Раскан командовал этими четверыми, и все вместе они отвечали за безопасность не только повелителя Драконуса, но также юноши и его наставника.
Пограничникам предстояло готовить еду, чинить снаряжение, охотиться, разбивать и сворачивать лагерь, а также ухаживать за лошадьми. Безусловно, все эти их навыки пригодятся повелителю, который намерен путешествовать быстро и без свиты. Раскана беспокоило только одно: эти воины не клялись в верности Обители Драконс. Если они вдруг замыслят измену… Но с другой стороны, пограничники славились своей преданностью. Они традиционно держались вдалеке от политики и именно благодаря своему нейтралитету считались столь надежными.
Тем не менее никогда еще положение в королевстве не было столь напряженным, как сейчас, и, похоже, у самого Драконуса, хочет он того или нет, остаться в стороне не получится.
Задумчиво отведя взгляд, Раскан снова натянул сапог и встал.
– Пойду выберу лошадей, – сказал он.
– Мы разобьем лагерь снаружи, – произнес Ринт, отрываясь от стены; он бросил взгляд на сестру, которая слегка кивнула, будто отвечая на невысказанный вопрос.
