Тринит. Сказка о первом снеге - страница 2

Когда в школе однажды спросили, мечтает ли кто-то стать картографом и бороздить по Бесконечным Водам, Эмори не подняла руку. Хотя мысль о том, чтобы сесть на огромный корабль с развевающимися парусами, и покорять на нем бесконечные соленые просторы от Великих Вод и до Зеленого Моря, невероятно взбудоражила чувства. Когда спросили, хочет ли кто-то вступить в армию, стать гвардейцем и служить своей стране, Эмори снова сидела неподвижно. «Никогда и ни за что», – сказала бы мама. Да Эмори и не рискнула бы о таком даже заикнуться. Она давно приняла, что путь отца не для нее. Ее ждала другая судьба. Поэтому, когда миссис Аспид спросила, а кто хотел бы отправиться в Терравин – столицу королевства Раввия, и поступить в одну из Великих Академий, рука Эмори наконец робко поднялась вверх.

Мама как-то поинтересовалась, будто невзначай, а не хотела бы Эмори выучиться на портниху и остаться жить с ней, в их родном городке Гарлоу, но Эмори посмотрела на нее как на безумную.

Вообще-то, она любила Гарлоу. Это милый город и очень культурный, по сравнению со многими другими в Раввии. Сюда, много лет назад, еще до рождения Эмори, перебрался престарелый профессор Холланд Гершвин – бывший архивариус одной из библиотек Терравина. Эмори до сих пор не знала, как, но мама договорилась с профессором, и старик иногда обучал Эмори различным наукам. Причем, совершенно бесплатно.

В Гарлоу также жила семья ремесленных художников – мистер и миссис Янссон. Перед похоронами отца, миссис Янссон пришла в дом Тейнов с чем-то, завернутым в мягкую шелковую ткань. Эмори не удивилась, когда развернула ткань и обнаружила внутри портрет отца. Она сама попросила об этом миссис Янссон.

Папа был гвардейцем раввийской армии, командиром целого отряда.

На плитах гвардейцев положено вырезать портреты в военной форме, со всеми орденами и нашивками на груди, и с выражением лица настоящего защитника Раввии. К похоронам отца, художник из столицы подготовил именно такой. Но в тот день, шесть лет назад, Эмори попросила маму выбрать другой портрет – тот, что написала миссис Янссон. На нем папа улыбался: зеленые глаза, один в один как ее собственные, лучились радостью, вместо военной формы, на отце были рубаха и простой жилет, а в руках он держал одну из ее деревянных лошадок. Эмори сказала тогда, что на этом портрете «папа больше похож на папу, чем на гвардейца». И мама с ней согласилась, а потом долго плакала.

Еще в Гарлоу жили тетя Хэтти Джонквиль и ее внучки. Девочки прекрасно владели музыкальными инструментами, а младшие совершенно очаровательно плясали кадриль. Семья Джонквиль были главными мамиными заказчиками. Мама обожала шить для них самые необычные наряды. Она всегда улыбалась, когда девочки прибегали в дом Тейнов и заливисто визжали, заметив весенние цветы и заморских птиц, искусно вышитых на новых платьях.

В дни городских праздников, Гарлоу был по-настоящему чудесным местом, теплым словно летний дождь, и таким родным. Возможно, Эмори так казалось, потому что она провела здесь лучшие дни детства, не зная горестей и печалей.

До смерти отца шесть лет назад. В тот день беззаботное детство кончилось.

Смерть вообще быстро возвращает с небес на землю любого мечтателя и лбом сталкивает с реальностью. Жизнь, все же, не вечный Праздник цветов и солнца, это Эмори уже уяснила.

Поэтому она была полна решимости, во чтобы то ни стало, отправиться в Терравин по окончании школы, и молить Дивница – бога удачи днями и ночами, о том, чтобы получить место в одной из Академий Гильдии Лекарей или Ордена Хранителей. Но с мамой своих планов Эмори старалась больше не обсуждать. И, кажется, их обеих это пока что устраивало – делать вид, что будущее не наступит.