Тринит. Сказка о первом снеге - страница 5

Мама, все же, отправила Констанцию принести чаю и травяного настоя, когда за окном во дворе послышались хлопки.

Один, второй, третий.

А затем внизу раздался мощный грохот.

Эмори вздрогнула. Служанки завизжали.

– Какого… – прошептала мама, поднимаясь на ноги.

– Именем Короля! – раздался громкий голос с нижнего этажа. – Приказываю каждому здесь немедленно предстать перед гвардией!

Эмори с мамой обменялись тревожными взглядами. Взявшись за руки, они быстро вышли из комнаты и пробежали коридор, но возле лестницы замерли.

Внизу толпилось не меньше десяти гвардейцев в черной военной форме. Заметив женщин, они тут же двинулись к ним наверх.

Эмори попятилась. Мама закричала, а Констанция от испуга завалилась на пол.

Гвардейцы схватили их всех и грубыми рывками потащили вниз с лестницы на первый этаж.

– Что происходит? – кричала на них мама и размахивала руками. – Объясните немедленно, что вы делаете в моем доме! Да что вы себе позволяете! – Мама шлепнула по руке гвардейца, который случайно задел ее ниже пояса. Тот немедленно отвесил ей хлесткую пощечину.

– Мама!

– Дженссон. Отставить!

– На колени. Не двигаться! – Гвардеец удержал вырывающуюся Эмори и усадил на пол, скрутив ей руки за спиной.

Тот урод, что ударил маму, тоже посадил ее на пол и скрутил руки, но, кажется, действовал уже чуть сдержаннее.

На губах мамы выступила кровь. Эмори не видела ее взгляда, но отчего-то была уверена, что в нем не было ни испуга, ни слабости.

Скорее всего, мама в ярости.

А вот сама она дрожала, и уже не понимала, то ли от жара, то ли от ужаса.

Гвардейцы вокруг расступились, освобождая кому-то проход. Перед глазами Эмори промелькнули высокие тяжелые сапоги, глухо ступающие по полу, и она услышала, как служанки ахнули.

Эмори медленно подняла голову.

Над ней тенью возвышался мужчина. Входная дверь за его спиной дымилась, раскуроченная в щепки – явно после мощного взрыва. Мужчина был высоким, стройным, темные волосы зачесаны назад, а лицо ото лба до правого уха разрезал крупный шрам.

Эмори опустила взгляд на черный камзол, расшитый сложными узорами из нитей ярко-синего цвета, и ее глаза расширились в удивлении.

Она поняла, что перед ней заклинатель рун. Хотя в народе их чаще называли заклинателями магии.

Эмори еще никогда не видела заклинателя так близко.

В детстве мама с папой однажды возили ее в Терравин на именины принца Ланцеллиона Раввь, в честь которых в столице организовали большой карнавал. Тогда, на помосте, она впервые увидела их: лордов и леди древних родов, в чьих венах вместе с кровью текла неведомая сила, что позволяла управлять силой древних рун и творить настоящее волшебство. Поэтому их и называли заклинателями рун.

Заклинатель обвел взглядом всех жителей дома, что сидели перед ним на коленях.

Эмори слышала, как хромающего и кряхтевшего Томаса – их престарелого садовника, тоже приволокли в парадную, но не рискнула повернуть головы. А, когда взгляд цепких карих глаз заклинателя рун остановился на самой Эмори, она перестала дышать.

Мужчина всматривался в нее какое-то время. Взгляд его сделался озадаченным.

Подняв правую ладонь, он направил ее в сторону Эмори, но уже через секунду опустил, и кивком головы указал на девушку, обращаясь к своим гвардейцам:

– Она.

Эмори вздрогнула.

Чьи-то руки мгновенно подхватили ее и потянули вверх.

– Подождите, – пролепетала Эмори, когда ее потащили к выходу. – Это какая-то ошибка…