– Уже показал ей свой истинный облик, а, зверь? Взял её в своей настоящей форме?
– Отпусти её, – слова упали камнями. А дальше, всё случилось так быстро, что я не успела понять, что именно произошло. Меня откинуло в сторону и на пол, а два клинка – тёмный и светлый – с лязгом скрестились в смертельном танце. Реальность вокруг мужчин шла зыбью – её искажали потоки магии, бившие от мужчин. Пока они дрались, я подобрала уже растерзанный букет райгета, прошептала лёгкое заклинание пробуждения и швырнула цветы в портал.
Голубой цвет портального коридора тут же сменился на бурый, потом вовсе пошёл всполохами и схлопнулся. Нужно поблагодарить лэра Касера за его уроки по теории магии и что не давал мне спуску.
Демиан, увидев, что портал свернулся, внезапно высоко подпрыгнув, взметнувшись к самому потолку, обрушил на меня целый рой проклятых клинков.
Но ни один не попал в меня: Гурго метнулся между нами и выставил щит света. Такой яркий, что Демиан закрылся длинными рукавами одежд и пронзительно закричал. Как и любой, кто связался с тёмной магией, он не выносил свет. А особенно такой – выжигающий. Не дающий даже шанса творить тёмные заклятия.
Но проклятиями Демиан сыпал знатно. Кричал, что ещё поквитается с нами, и мы пожалеем. Он создал ещё один портал, куда меньше первого и нырнул в него.
Воцарившаяся тишина на несколько минут оглушила меня. А потом я увидела, как Гурго оседает на пол. Кинулась к нему и заметила причину. Один из клинков всё-таки достал моего мужа. Осой впился в плечо. Я понялась к нему, но Гурго перехватил мою руку.
– Не трогайте, Лаверн, он пропитан чёрной магией.
Выдернул клинок, отбросил прочь. Тот, едва коснувшись пола, превратился в гигантскую многоножку – от одного её вида я с визгом кинулась в объятья мужа, что сидел на полу, привалившись к стене. Гурго легко распылил тварь, но я всё ещё прятала лицо у него на груди и крепко обнимала за шею.
Боюсь насекомых до паники.
Муж ласково обнял меня, прижал к себе и проговорил над ухом, дразня бархатистыми нотками в низком голосе:
– Ну что ты, трусишка, тёмного мага не испугалась, а от какой-то козявки – дрожишь вся.
– Она мерзкая, – пробормотала я, поднимая наконец лицо и встречая лучистый взгляд светлых глаз.
– Её больше нет. И его тоже. Больше никто не причинит тебе вред, маленькая, обещаю.
И прижал к себе ещё надёжнее.
На бело-жемчужную ткань моего платья падали алые капли. Сначала я подумала, что это лепестки цветов, которыми украшены мои волосы, но потом поняла – кровь. Его кровь.
– Милостивые боги! Ты ранен!
Я легко перешла на «ты», как и он. Потому что в этот момент почувствовала удивительное родство, нашу созданность друг для друга, предначертанность.
Протянула руку, чтобы залечить рану – я ведь хороший врачеватель, я смогу.
Но он не дал – перехватил запястье мягко, но уверенно, и проговорил:
– Не трать магию. Я знаю другой способ.
И поцеловал меня.
Без всякой нежности и трепета. Просто сминая губы, вламываясь в мой рот, завладевая языком. Так целует завоеватель, хозяин, победитель. И мне понравилось быть завоёванной, пленённой, его.
Я ответила. Прогнулась в сильных объятьях. Тронула жёсткие волосы.
Он оторвался от меня, и мы смотрели друг на друга, восстанавливая дыхание.
У меня будто шоры сняли с глаз: глядела и не могла наглядеться. Какой же он красивый! Черты лица хоть и резкие, но правильные, мужественные, чеканные. Без грамма смазливости и сладости, как у кузена. Длинные ресницы, высокие скулы, чётко очерченные губы. И даже шрам на щеке отнюдь не портил, а придавал загадочности и шарма. Я потянулась вперёд и осторожно коснулась его губами.
