Гурго прикрыл глаза и замер. Кажется, даже перестал дышать.
– Спасибо, – прошептал он, нежно проводя рукой по моим волосам. – Тебе понравились цветы, – он притянул меня ближе и тронул губами сложный завиток на виске, в котором звенели алые колокольчики райгета.
– Очень, – проговорила я, устраиваясь в кольце его рук. Было так приятно чувствовать силу его большого, будто отлитого из бронзы, тела, ощущать его жар. – Ты летал за ними на Драконьи скалы?
– Да, – ответил он. – Они ведь растут только там. – Он вдруг напрягся, поддел пальцами мой подбородок и заглянул в глаза. – Лаверн, тебя не пугает моя сущность?
– То, что ты гарут? – он молча кивнул. – Нет. Я почему-то знаю, что даже в своей чудовищной форме ты не причинишь мне зла.
– Это верное знание. Ведь ты – моя лайдори.
– Что это значит? Ведь слово на языке древних. И я не слышала, чтобы у какого-то народа так называли женщин.
– Потому что лайдори есть только у гарутов, – проговорил он. – Наши истинные, единственные, предначертанные нам.
Я улыбнулась – то, с каким жаром он это говорил, даже немного смущало.
За дверью послышались шаги и голоса. Сюда спешили люди. И поэтому я вскочила с колен мужа – в Льеме не приняты публичные выражения чувств.
Чувств? У нас уже есть чувства? Определённо есть. Я видела их в глазах Гурго, когда он поднялся и порывисто притянул меня к себе, прошептав в волосы:
– Я теперь весь пропитался клубникой. Даже несолидно как-то для владетеля-узурпатора.
В светлых глазах резвились демонята. А строгие губы трогала улыбка. Она так удивительно шла ему.
Выскользнув из объятий мужа, я прошептала:
– Этой ночью буду тебя ждать.
…но ночью он не пришёл – вместе с самыми преданными своим воинами они ставили на замок защиту от чужеродных проникновений. А утром на подушке я нашла букетик незабудок… И уже с полным правом улыбнулась им. Потому что точно знала: мой муж никогда не допустит, чтобы другой мужчина вошёл в спальню его жены.
Я ведь его лайдори.
Личная богиня.
4. Глава 4 (Лаверн Льемская)
Сегодня, причёсывая меня и вплетая в волосы зачарованные незабудки, Эбигейл снова перешла на шёпот. Только причина была другой.
– Ваш муж, наверное, очень горяч в постели.
Не будь я строго воспитана, подпрыгнула бы на месте от таких высказываний.
Густо залившись краской, резко сказала:
– Я не собираюсь обсуждать это с ни с вами, Эбигейл, ни с кем-либо ещё.
Она фыркнула.
– Весь замок обсуждает! После того, как в его постели побывала Лурна, она много чего порассказывала.
Вновь накатило отвращение. Память услужливо подсунула картину сплетённых тел на узкой койке, голую некрасивую девицу, которая пробежала мимо меня, взъерошенного и злого Гурго…
А потом – бросило в жар, потому что вспомнился вчерашний поцелуй, его руки на моём теле, обжигающие дыхание и лучистый взгляд.
Вчера он не был мне неприятен, я бы даже хотела узнать, насколько он горяч. Но после упоминания о Лурне всё снова вернулось на круги своя.И даже незабудки в волосах стали жечься.
– Не заставите же вы всех замолчать? – продолжала Эбигейл, прихватывая последний локон шпилькой.
– Ещё как заставлю. Я – королева. В моём арсенале есть очень интересные заклинания. Например, заклинание немоты. Походят придворные недельку с онемевшими языками – болтать глупости перехочется.
Эбигейл ощутимо вздрогнула. Это хорошо. Значит, уже сегодня весь замок будет знать, что королева может сделать с болтунами. Мои подданные отлично осведомлены, что Льемские короли – не шутят.
