Отныне каждая троянская семья должна жить достойно – провозгласил Приам. Неважно кто – простой красильщик тканей, крестьянин или жрец, рыбак, портовый служащий, старик, вдовица, сирота – все под защитой государства. И государство в лице Приама взялось за дело. Исполнительный и очень аккуратный – до педантизма – Укалегон по поручению Приама сам списки составлял нуждающихся. Чиновники и слуги обходили дома в нижней части города, где в большинстве своем жили простые люди, выслушивали их просьбы и чаяния, а так же сами смотрели, кому действительно необходима помощь, но кто по малолетству или по другой какой причине сказать о том не может сам. Укалегон все подытожил в короткий срок.
– Дома построить нужно для пятисот семей. – докладывал он Приаму. – Ютятся чуть ли не в подвалах. Сирот, чье положенье требует вмешательства – числом семьсот, а стариков немного, но есть – их двести человек. Без дела – тысячи полторы народу. Доходов постоянных лишены четыреста семей. Другие просьбы… Лодку новую, коня, клочок земли вот просят… место на рынке, стадо коров – пусть небольшое…и даже свадьбу сыграть.
– Ну, свадьбу пусть играет сам. А кто без дела, тех займем немедленно. Строительство домов тех самых – пятисот на месте всех трущоб начнем, как только ты расчеты мне представишь по стоимости. Кто немощен для стройки – в долине я сад разбить хочу – пусть в нем работают – смоковницы сажают и яблони. Других же в порт определить – там разве нет мест?
– Места найдутся. Сторожа всегда нужны и счетоводы.
– Так в чем дело? Почему туда народ идти не хочет?
– Платят мало, Приам.
– Порт имеет такие барыши, а платит мало? Выяснить, в чем дело. Фимет, это к тебе. – царь обратился к только что вошедшему Фимету. Обмен товарами, покупка и продажа были его коньком – Представь мне ясную картину доходов и расходов порта. В казну они исправно отчисляют, а дальше что? Теряются куда другие средства? В чьих карманах оседают? Все выясни.
– Все сделаю немедленно, Приам. – отвечал Фимет.
Приам продолжал:
– За воспитание сирот положим ежегодно плату приличную – чтобы семьи боролись за право взять сироту к себе. Аналогично и со стариками одинокими поступим – пусть свою кончину они достойно встретят. Вдовам и вдовцам – определим поддержку, чтобы детей поднять могли и на ноги поставить.
– Да, женщины просили, чтобы удобнее стирать в ручье белье… – вставил Укалегон – Ручей тот в сторону реки, в полете стрелы от наших стен… так вот, они хотели там мостки. Заодно и спуск удобный надо им устроить. Скользко там – особенно как дождь пройдет.
– Это за день можно сделать – хоть сегодня. – повеселел Приам.
– Колодцы в нижней части города нужны – числом не меньше двух. Все жители просили. Недостаток питьевой воды там ощущается довольно остро. – докладывал Укалегон.
– Колодцы – дело нужное. Немедленно начни работы. Еще какие просьбы? Да, коня и лодку. Сам на месте проверь, Укалегон, и если эта просьба не пустая блажь, но жизненно необходима, скажем, рыбаку, получит пусть, что просит.
Такие совещания Приам проводил едва ли не ежедневно, с утра пораньше. Затем все воплощалось в жизнь – то, что полегче – сразу, в тот же день, что потруднее – требовало время. Казна, конечно, полегчала, зато в Трое не осталось ни одного беспризорного сироты, равно как и немощного старца без крова и присмотра. Колодцы были вырыты в кратчайший срок, сады невдалеке от Дарданских ворот разбиты, строительство нового квартала шло полным ходом, доходы троянских граждан выросли – сразу после скандала в порту. Оказалось, что большую часть средств назначили себе вознагражденьем чиновники. Одного из них – по совместительству жреца Посейдона, троянцы закидали камнями – за особую жадность. Тот изловчался ополовинивать себе в карман и там, и здесь – в порту и храме. Обратной стороной такого самосуда стало отсутствие в том храме прихожан. Это в свою очередь обернулось головной болью для Панфоя – верховного троянского жреца.
