Соглашения имели огромное политическое значение, хотя далеко не означали полного разоружения – у двух сверхдержав и их союзников оставались большие ядерные арсеналы и крупные силы общего назначения. Но, во-первых, обмен данными по договорам продемонстрировал лживость многолетних кампаний советского военного истеблишмента на тему стремления Запада к превосходству и миролюбивой политики СССР. Практически по всем категориям вооружений выявилось значительное (подчас многократное) превосходство Советского Союза, что предполагало, соответственно, более масштабное сокращение его вооруженных сил и вооружений. Были продемонстрированы невежество советского политического руководства и бесконтрольность военного комплекса, расточительность и агрессивность военной политики. Во-вторых, договорно-правовые ограничения ядерных и обычных вооружений сняли политико-психологическую атмосферу военной угрозы, постоянной мобилизационной готовности для обороны от агрессии, нескончаемой военной конфронтации и гонки вооружений. После этого в СССР началось существенное, хотя зачастую спонтанное (из-за саботажа военных ведомств), сокращение и отвод вооруженных сил, снижение военных расходов и свертывание затратных и ненужных программ наращивания военной мощи.
Все это подрывало традиционные основы советской государственности – наряду с кризисом административно-командной экономики, растущим параличом партийно-хозяйственного аппарата и окончательной дискредитацией фальшивой официальной идеологии.
Совершив правильные и смелые шаги, покончив с холодной войной и наиболее одиозными пережитками сталинизма, Горбачев и его соратники не сумели и не успели построить взамен ни «социализм с человеческим лицом», ни справедливый миропорядок на основе «нового политического мышления». Глубоко прогнившая советская империя не выдержала второй (после начала 1970-х годов) внешней разрядки напряженности и второй (после конца 1950-х годов) внутренней «оттепели» и… стремительно распалась, имея все еще огромную военную мощь (4-миллионную армию и более 30 тыс. единиц ядерного оружия) и феноменально благоприятные внешние условия.
Цена распада
Россиянам еще предстоит по-настоящему осознать, что они живут в стране, кардинально отличающейся от Советского Союза, а его падение было вызвано не исторической случайностью, не заговором внутри или вовне и не просчетом руководства – оно было обусловлено объективным ходом событий. Поэтому восстановить СССР невозможно, но попытки сделать это вполне способны разрушить его правопреемницу – Россию.
С этой точки зрения приход к власти Михаила Горбачева, выдвижение Бориса Ельцина и провал августовского путча 1991 г. были лишь субъективными катализаторами глубинных и давно назревших перемен. Они определили формы, но не суть произошедшего.
Как бы ни был неизбежен крах советской империи, для миллионов людей это стало катастрофой – развал государства, утрата национальной идентичности, разлука с родственниками и друзьями, оказавшимися в ближнем зарубежье. В некоторых из бывших советских республик миллионы жителей внезапно оказались бесправными и беззащитными людьми второго сорта. Особенно шокирущим был воинствующий, порой оголтелый национализм, пришедший на смену интернационализму, на основе которого по преимуществу строились повседневные отношения между простыми людьми всех национальностей.
