Смотрю на часы: оказывается, у меня еще есть минут пятнадцать – напрасно я так спешила! Стою поодаль от лестницы и вспоминаю другое собрание, которое было пару месяцев назад, там тоже принимали в Союз двоих соискателей. Да, точно: Елизавету – она поэт и Андрея, прозаика. Руководитель тогда пригласил меня посмотреть, как проходит обсуждение кандидатов.
Сначала Вадим Леонидович важно зачитал рекомендации Лизы, рассказал, где печаталась, в каких конкурсах принимала участие.
Лизонька, молодая, скромная, в джинсах и темно-серой водолазке, «неприметная» – можно пройти мимо и не обратить на неё внимания, сидела, явно волнуясь, не глядя по сторонам, а словно смотря внутрь себя.
– Ну, что же, почитайте нам свои стихи! – снисходительно сказал Руководитель.
Молодая женщина вышла вперед, встала перед писателями. Пробежалась пальцами по экрану смартфона, нашла нужное стихотворение.
Мне всегда казалось странным, что поэты не знают наизусть своих стихов. На встречах с читателями они начинают лихорадочно переворачивать страницы своих поэтических сборников, искать какое-то «нужное сейчас» стихотворение, извиняться, снова мусолить страницы и, облегченно вздохнув, читать вирши. Сейчас «листают» уже странички на смартфоне – прогресс!
Итак, Лиза начала читать первое стихотворение. С точки зрения правил русского языка, оно было написано практически безукоризненно, что встречается нечасто; размер, рифмы – всё на месте, всё как надо. Но, на мой субъективный взгляд, был явный перебор с образами, эпитетами, они сталкивались, кружились в каком-то, понятном только Лизоньке хороводе, спорили друг с другом, а времени уловить внутреннюю логику автора, движения его души не было. К тому же чувствовался какой-то надрыв, сердечная боль, в данном случае неясные нам, слушателям.
– Прочтите еще что-нибудь! – снова прозвучал голос Вадима Леонидовича.
Елизавета опять коснулась пальцами экрана смартфона и, не поднимая глаз на писателей, начала читать – второе стихотворение, третье.
«Ого, какие демоны сидят внутри этой хрупкой молодой женщины! Какие страсти бушуют!» – думала я. Мое первое впечатление прошло проверку на прочность, слушать было интересно, но мешала перенасыщенность образами; только успеешь осмыслить один, как на смену спешат следующие.
Закончив читать, Лиза подняла глаза на Руководителя, он жестом пригласил начать обсуждение. Наши дамы-поэты захлебнулись в восторгах: «Необыкновенная глубина, неожиданные находки!», «Свежесть, новизна, непохожесть на других!»… Один поэт в унисон моим мыслям сказал, что образы в стихах Елизаветы понятны, очевидно, только самому автору, что их слишком много, но высокое собрание уже предложило голосовать, и большинством было решено принять Лизу в Союз писателей, отправить документы в Москву на утверждение.
Как я поняла по разговорам, несколько человек были знакомы с творчеством Елизаветы и раньше, а остальным хватило… трех стихотворений, чтобы сделать вывод об уровне способностей или даже таланта молодой женщины и признать её достойной стать членом профессионального Союза. Меня удивило и даже немного позабавило то, насколько быстро и бодро прошла процедура обсуждения. А Вадим Леонидович уже просил выйти пред светлые очи писателей второго соискателя.
Андрей, более известный в узких кругах, как Андрюха, потому что «свой в доску», встал и забормотал:
– Не, ну, я же просто пришел посмотреть! Я даже документы не собрал, анкету не заполнил! У меня и рекомендаций-то нет! Ни одной! А надо, как я понимаю, целых три… Руководитель покровительственно улыбнулся:
