Но в день тот ничего не знал,
Не понимал, лишь плакал громко.
Как будто горе ощущал
В те дни я, будучи ребёнком.
Сестра да старший брат, они,
Возможно, что-то понимали.
Хотя не помню эти дни,
Но и они мне, что-то дали.
Остался мальчик без отца,
И всё же, не осознавая
Факт этот, рос он, без конца,
Как прежде, к матери взывая.
К ней, к радости, своей, лишь, льня,
Лишь к ней протягивая руки.
В любое время ночи, дня
Лишь к ней стремясь, боясь разлуки.
Ни на мгновенье не хотел
Без матери он оставаться.
А мать, в плену забот и дел,
Без мужа позабыла счастье.
И грустные её глаза
С тоской глядели на ребёнка.
Но долго горевать нельзя,
Для жизни в этом мало прока.
И так уж киснет молоко
В груди, кормить ребёнка нечем.
Как в этой жизни нелегко,
Бедой их каждый шаг отмечен.
Некстати свекор заболел.
Еды почти, что не осталось.
И мать, в кругу забот и дел,
Трудясь, всё для семьи старалась.
Как жизнь её в те дни текла,
Что делала, чем занималась?
Как их от голода спасла,
Что ели – тайной всё осталось.
Видать трудилась день и ночь,
Как в поле, так и в огороде.
Никто в те дни не мог помочь
Вдове и молодой, и гордой,
Умеющей читать, писать,
Слагать стихи и петь их звонко.
Все песни те, что пела мать,
Остались в сердце у ребёнка.
Родным, красивым языком,
Она, так задушевно пела,
Что затихал от счастья он.
А песня весело звенела
Летя в неведомую даль,
К иной, гораздо лучшей доле.
И забывалась вдруг печаль,
И исчезали в сердце боли.
Когда ж, кончалась песня, вновь
Её заботы окружали.
Но в сердце матери любовь
К ребёнку, нежная, живая
Не остывала никогда.
Не зря ребёнок так к ней рвался.
Но снова к ним пришла беда –
Болевший свекор вдруг скончался.
И снова горе, плач и крик.
Но помнил ли ребёнок деда?
Он к матери своей привык,
А о других почти не ведал.
Быть может, дед его любил
И умирая, с ним прощался.
Но внук в ином пространстве жил.
И вряд ли, с дедом он общался.
Ребёнком внук был, дед был стар –
Какое может быть общенье?
Но внук для старца был, как дар
Судьбы и дар тот был священным:
Чтоб не исчез святой их род,
Аллах за верность им поможет.
Их корень жизни не умрёт –
Внук славный, древний род продолжит.
Так мысля, свой окончил путь
Дед мальчика, но вряд ли мальчик
Осознавал явлений суть
И понимал свою задачу.
Ведь он ещё был слишком мал,
Мир мыслей был ему неведом.
Хотя, душой он ощущал
Скорбь всех родных своих по деду.
Но сколько было рядом их,
По крови близких, к мальчугану,
Людей поистине родных?
Лишь мать наверно, как не странно,
Иных не видел он и жил
Лишь мать в себе, сосредоточив
И образ матери хранил
В себе незыблемо и прочно.
Ещё по матери, был дед,
С большой семьёй и с бабкой новой.
И всё. Казалось бы, и нет
Других, родных ему по крови.
Быть может, были тётки, но
О них не знал он. Между прочим.
Одна из них вдали, давно,
Забрать его к себе, не прочь бы.
Но слишком даже, далека.
Терялись родственные связи,
Налаженные кое-как.
Как будто кто-то всех их сглазил.
Сужался родственников круг.
Дед стар был. Мать вдовой оставшись,
Решила замуж выйти вдруг,
Другого счастья, не дождавшись.
Всё изменилось в мире этом,
Как дальше ей с ребёнком жить?
Ей, молодой, хотелось встретить
Кого-нибудь, чтоб полюбить.
Чтоб позабыть былое горе
И чтоб ребёнка воспитать.
Искала долго и упорно.
Не трудно нам её понять.
Видать искала не напрасно -
Имам женой её возьмёт.
Он из деревни дальней – Сасна.
И вот, к себе её зовёт.
Согласна Мамдудэ, конечно,
Ведь выхода иного нет.
Но, не желая быть беспечной,
