Желая каждого понять,
Не относится к людям строго,
Стремясь, добрей и лучше стать,
И справедливее во многом.
Идя вдаль избранной тропой,
Спешить к своей заветной цели,
Чтоб с яркой встретиться мечтой
И над судьбой воспрянуть смело.
Но, так нелёгок этот путь,
Из тьмы начавшийся, так труден.
По взгорьям жизни, как-нибудь,
Ведёт он нас в иные будни,
В иную, призрачную даль,
В которой, всё для нас неясно.
И оставлять порой нам жаль
Те дни, где жили мы прекрасно.
Когда нам было хорошо,
Мы к новым дням не торопились,
Как будто сердцем и душой,
От новых бед отгородились.
Но жизнь, не спрашивая нас,
Вела неведомой дорогой.
И шли мы, плача и смеясь,
Завися от судьбы и бога.
Вот так же, много лет назад,
Шёл Габдулла, упрямый мальчик,
Дорогой собственной, скользя
И падая, но зря не плача.
Его не баловала жизнь,
Наоборот, бедой пытала.
И нечем было дорожить -
Любви и счастья не хватало.
Верней, их не было совсем
В те дни, когда он был мальчишкой.
Но мать родная, между тем,
Решила возвратить сынишку.
Ведь он, её родной птенец,
Там, где ему совсем не место.
Привыкнув к мужу, наконец,
Став членом нового семейства,
Почувствовав себя сильней,
Она у мужа попросила,
В один из самых добрых дней,
Чтобы привёз домой он сына.
Муж дал согласие. И вот,
Им снаряжённая подвода,
Перед мальчишкой предстаёт,
Как символ сказочной свободы
От злой старухи, от тревог,
Коварства, подлости, побоев…
Не радоваться он не мог,
Спеша наполниться любовью
Счастливой матери, она,
К нему, как ангел прилетела.
И тёплой нежности волна
Проникла в душу, в сердце, в тело.
И ожил он, повеселел,
Взбодрился, счастьем наполняясь,
Познать, почувствовать успел
Мгновенья золотого радость.
Как свет сияющей зари,
Она рождала в сердце веру.
В то время было года три
Всего лишь Габдулле, наверно.
Не помнил: осенью, зимой,
Или в другое время года,
К любимой матери домой
Он возвращался на подводе.
Был день погожим или нет,
Сверкало ли на небе солнце -
Но счастья, вспыхнувшего свет
Мгновений тех в него вольётся.
И всё же, он запомнить смог,
В том возрасте своём, трёхлетнем,
Освободившись от тревог,
Счастливую поездку эту.
Явь осознал своим умом,
Впервые разум в нём проснулся.
Впервые в жизнь он был влюблён.
Впервые в жизни улыбнулся.
Впервые мальчик ощущал
Себя в большом, счастливом мире
И рядом с матерью мечтал
О новой жизни, детских играх.
И всю дорогу перед ним
Лучи какие-то сверкали.
Наверно солнцем золотым
Окрасились земные дали.
И эти яркие огни
В пути его сопровождали.
Он помнил: ехали они
В деревню Сасна. Там их ждали.
Там, отчим в дом его занёс,
К груди, как сына, прижимая,
Калач, мёд сотовый принёс,
И дал ему напиться чая.
Хлеб с мёдом – это ль не мечта?
Такие яства встретишь редко.
От всех волнений дня устав,
Уснул мальчишка очень крепко.
Спал сладко – к новой жизни он,
Как будто бы, перерождался.
Прошедший день мелькнул, как сон
И всё же в памяти остался.
Когда запомнить мы смогли
Те, первые мгновенья жизни,
Взойдя на свет из чёрной мглы,
По прихоти судьбы капризной,
И осознали вдруг ту явь,
Нас окружающую, мыслью,
Впервые разумом приняв
Мир, от которого завися
Живём, считая жизни дни?
Любой из нас сам помнит эти
Мгновенья выхода из тьмы
К сознанию, к живому свету.
Взрослея, люди не хотят,
О самых первых впечатленьях
Дней, промелькнувших, вспоминать.
Но нет прекрасней тех мгновений!
Ведь это чудо тайны той,
Что нераскрытой остаётся.
Всё то, что было за чертой
Безмолвья, вдруг осознаётся.
И разум, мир, определив,
Внесёт в тебя такую ясность,
