Что ты почувствуешь, что жив
И мир, где ты живёшь, прекрасен.
Те годы, детские, во всём
Тая великие открытья,
Жизнь превращают в дивный сон.
Нет удивительней событий,
Чем первый шаг ребёнка, чем
Впервые сказанное слово.
Всё первый раз, но между тем
Тот круг, который заколдован,
Ещё не пройдён, им. Пока
Не осознает смысл явлений -
Во тьме он. Очень нелегка
Дорога к разуму сквозь время.
И лишь пройдя святую грань
Между безмолвием и жизнью,
Он осознать сумеет сам
Смысл бытия и будет признан
Природой всей, как человек.
Звучало это раньше гордо.
И всё ж, вступая в новый век,
Он, как и раньше, не свободен.
Стал жить неплохо Габдулла.
К нему и отчим был любезен,
Ведь он, не кто-нибудь, мулла,
И к жизни относился трезво.
Нельзя мальчишку обижать –
В нём не остыла боль живая.
Ласкала часто сына мать,
К груди ребёнка прижимая.
И тихо пела о весне,
О жизни, людях и природе.
Счастливым был он рядом с ней
И чувствовал себя свободно.
С друзьями весело играл,
Забыв о прошлых днях нелёгких.
Порой, задумавшись, внимал
Природе, птичьим песням звонким.
Те птицы в новую весну
Мальчишки, шумно прилетели,
Даря мелодии ему.
Он им подсвистывал умело,
Стараясь подхватить тот ритм,
Что был присущ весёлым трелям.
Из этих произвольных рифм,
Стихи рождались неумело.
В тот год пришедшая весна
Была светлее, всем на диво.
Она тепло своё несла,
Стараясь, мир весь осчастливить,
Согреть людей, зверей и птиц
И все продрогшие растенья.
Весна, не ведая границ,
Несла планете обновленье.
Всю землю солнцем осветив,
Избавив от морозов крепких,
Спеша снега все растопить,
Освободить поля и реки,
Чтоб снова быстрые ручьи,
Журча, куда-то вниз сбегали.
И вот уже летят грачи,
Скворцы… Их очень долго ждали.
За ними жаворонки вслед –
От песен их звенит всё небо,
И радостней их песен нет.
Без песен был бы мир их беден.
А вот и зяблик прилетел.
Он тоже мастер петь и всё же,
Когда вдруг соловей запел –
Весь мир он песней растревожил.
На вид как будто неказист:
Окрашены в цвет бурый перья.
Но соловья весёлый свист,
Приятней, звонче всех, наверно.
В садах и рощах он поёт,
Трепещущий, живой комочек,
Такие трели раздаёт,
Что каждый, вслушиваясь молча,
Внимает песням соловья,
Чьи звуки так нежны, приятны.
Когда-то слушал их, и я
И были мне они понятны.
Я просто очарован был
Волнующим, волшебным свистом.
И чудо то переводил
На человеческие мысли.
И, оказалось, про любовь
Они всю ночь, почти что, пели
Весной, не хуже соловьёв,
Петь песни и дрозды умели.
С утра до вечера звенят
Их голоса в лесу весеннем.
Они как будто бы хотят
Жить в дружбе, радуясь со всеми.
А вот и иволга, она
Из певчих птиц всех красивее,
Чей свист, как музыки волна
И нет той музыки звучнее.
Весенний мир, он так богат,
Так радостен, так многозвучен.
Был Габдулла весне той рад.
В весенних днях теплей и лучше.
Он встретил с трепетом в груди
Весну, чтоб радоваться дальше.
Прошедших, горьких дней следы
Растаяли, как снег вчерашний.
И ожил он, стал веселей
И жизнерадостней намного.
И рядом с матерью своей,
Почти не чувствовал тревоги.
Всё позабыл и всех простил –
Была душа мальчишки светлой.
Правдивым, искренним он был.
А время мчалось незаметно.
И вот уж лето подошло.
Дни удлинились, потеплели.
И стало вовсе хорошо,
Когда вдруг ягоды поспели.
Вкус земляники не забыть,
Так свеж, так вкусен, так приятен.
Нечем тот вкус не заменить.
Скопленье ярких красных пятен
Легко заметить среди трав
На солнечной большой поляне.
Корзинку целую набрав
Тех ягод, отнесёшь их маме.
