– Что, крыса? – спросила одна из подружек Малиновской. – Повеселимся?
– Сейчас мы тебя научим манерам, – подхватила другая. – В нашем классе крысятничать нельзя!
– Пошли ты, – упрямо сказала я, зная, что если они нападут, я буду защищаться до самого конца, несмотря ни на что. Мои кулаки были крепко сжаты.
Снова мерзкий смех и оскорбления. Снова насмешливые взгляды одноклассников. В их глазах я стала жертвой. Крысой, которую нужно было поймать. Я поняла, что все серьезно, когда одна девица – из тех, кто был у Малиновской на побегушках – выскользнула за дверь, чтобы стоять на стреме.
– А ты дерзкая, Туманова! Заложила половину класса!
– Еще и парня у нашей подруги увести хочешь!
– А мы такое не прощаем!
– Пацаны, давайте ставки делать! – заорал кто-то из пацанов. – Сколько крыса продержится против наших девок?!
Я и прижалась спиной к холодной стене, пытаясь понять, что можно схватить, чтобы защититься. Под рукой, как назло, ничего не было. Были только страх и злость, которые разрывали изнутри, заставляя сердце колотиться так, будто я бежала изо всех сил, а не стояла на одном месте, ожидая нападения. Сердце выскакивало из груди, и я даже боли не чувствовала.
Они готовы были наброситься на меня, но им помешали.
– Хватит! – вдруг услышала я голос Дилары. Она растолкала окруживших меня одноклассников и встала к ним лицом, загораживая меня. – Хватит, не трогайте ее! Не трогайте!
В ее голосе было столько отчаяния, что по моим рукам побежали мурашки. Диларе было страшно, я знала это. Но она переборола себя и кинулась меня защищать.
– Не надо, Дилара, – прошептала я, но она не слышала меня.
– Перестаньте! – прокричала она. – Это неправильно! Это низко! Вы не понимаете, что делаете!
– Айдарова, ты рехнулась? – раздался спокойный голос Малиновской, которая не вмешивалась, а наблюдала с некоторого расстояния. – А ну отошла от нее, пока сама крысой не стала.
– Лика, это неправильно! Хватит ее травить! Полина ни в чем не виновата! Не была она на свидании с Егором! И вообще, пусть он сам придет и скажет, что между ними ничего не было! – с отчаянием воскликнула Дилара.
– Уйди, Дилара. Пожалуйста! Я сама разберусь! – Мне не хотелось, чтобы она пострадала. Но на сердце вдруг стало теплее. Я не одна, не одна! Хотя бы один человек не бросил меня!
– Нет, Полина, – тихо сказала Дилара. – Я так не могу больше.
– Огонь! Айдарова тоже крыса! – провозгласила Малиновская. – Ребята, а от крыс нужно избавляться, да?
Часть класса стыдливо прятала глаза – в том числе, Милана и близняшки. А часть с радостью поддержала Лику.
Одна из подружек Малиновской дала Диларе пощечину. Не для того, чтобы сделать больно, а чтобы унизить. Кто-то заржал, а вторая подружка толкнула ее. Дилара едва устояла на ногах, и упала бы, если бы я не поддержала ее.
Мы прижались друг ко другу, и я почувствовала, как ее трясет. И поняла – я должна защитить нас обеих.
Я кожей чувствовала, что на нас нападут – в воздухе витала неприкрытая агрессия и желание унизить тех, кто слабее. Однако у них ничего не получилось. Дверь распахнулась, и в класс вбежала та девчонка, которая должна была стоять на стреме.
– Народ, училка идет! – выпалила она, и одноклассники тотчас расселись по своим местам. Попадаться учителям они боялись. На ногах остались только мы с Диларой. На ней лица не было, и я схватила ее за руку. Ее пальцы были ледяными.
