Творить по-русски. Пять жизней Александра Лапина - страница 6

В ту же большую печку Лапины засовывали младшего сына, когда болел. Протопят ее – положат ребенка в корыто. И отправляют пропотеть как следует. Может, с тех пор Александр Алексеевич и не любит замкнутые пространства. Потому что помнит то ощущение ужаса и жара. Однако способ этот помогал: после такой процедуры он действительно выздоравливал.

В общем, обо всем сельские жители заботились сами. Работали не покладая рук. И послевоенная жизнь благодаря их усилиям потихоньку налаживалась.

Очередной крах, по воспоминаниям родителей Лапина, настиг селян после прихода к власти Хрущева. Тогда наверху рассудили: колхозники работают на себя в подсобных хозяйствах и недостаточно усердствуют на коллективных полях. Надо у них все отнять. В итоге забрали с личных подворий коров. А в Янтарном их было штук сто. Всех согнали на ферму. Потом отправили на мясокомбинат. Увели кормилицу и со двора Лапиных. Пожалели только многодетных Ермаковых, у которых в семье было 18 ребятишек.

Более того, с каждого плодового дерева стали брать налог. И люди вырубали яблони и груши, чтобы его не платить. Остались на подворьях только куры да свиньи. Но их тоже надо было чем-то кормить. С того момента все стали воровать зерно, и не только его. Начальство же смотрело сквозь пальцы. Главное – что параллельно с личным заботились и о государственном.

Совхоз «Прималкинский» к тому времени представлял собой многопрофильное хозяйство: помимо племенных свиней, которых выращивали для всего соцлагеря (приезжали любоваться ими и венгры, и чехи), здесь были свои виноградники, фруктовые сады, коровник. Имелась конюшня с множеством лошадей. (Казаки любили разъезжать на бричках. И время от времени устраивали соревнования: верхом на полном скаку лихо рубили шашками лозу.) А местные школьники даже разводили шелковичных червей. Вдоль дороги росли тутовые деревья. И их листьями кормили личинок, доставленных из Китая. Коконы потом сдавали на фабрику.

Но вся эта пасторальная картинка, как водится в России, существовала недолго.

– Партия и правительство объявили специализацию, – рассказывает Александр Лапин. – Мол, на кой вам эти арбузы и дыни? Зачем виноград? Все вырубить! Вслед за подсобным хозяйством. Пусть останутся только профильные свиньи и корма. Хотя Кавказ – благодатный край. Но в очередной раз все испортили.

А сельским жителям нужно было со всем этим смиряться. И работать, работать, работать… По словам Александра Алексеевича, мать его любила. Но трудиться заставляла день и ночь. Потому что и сама не покладала рук до старости.

Прожила она, как и муж, 79 лет. Умерла от диабета.

Знакомясь с жизнью родителей Александра Лапина, невольно именно в семье начинаешь искать предпосылки, повлиявшие на формирование его характера. Но сталкиваешься с проблемой. Сами мать с отцом не очень-то понимали, откуда у них взялся такой ребенок. Не иначе с неба свалился, то ли в шутку, то ли всерьез говорила Мария Трофимовна. Имея в виду и внешность мальчика, и то, что живет он по каким-то своим понятиям. Словно совершенно чужой и им, и всему их привычному сельскому миру. Сама история его появления на свет – а случилось это 14 мая 1952-го – необычна.

Младший сын в этой семье был поздним ребенком. Как тогда говорили, поскребышем. В те времена женщины начинали рожать в 17–18, а годам к 23–25 уже имели, что называется, полный набор детей. Да и выглядели из-за тяжелой работы и в целом – жизни куда старше сегодняшних ровесниц. Поэтому Лапины в свои 32 и 34, конечно, считались старородящими.