– А это еще что такое? – Потрясенно закричала она на всю квартиру. – Никита! Иди сейчас же сюда.
Я понятия не имел, в чем уже успел провиниться, но подхватился сразу, чтобы не дай бог не разгорелся пожар.
– Что это такое? – Она достала из сумки, привезенной от бабушки Гали, лоток с рыбой и сунула мне под нос.
По всей кухне распространилась страшная вонь.
– Рыба, – подражая Дятлу, я непонимающе захлопал глазами, хотя отлично понимал, в чем дело: я совсем забыл про этот лоток, и два дня на жаре сделали свое дело.
– Почему ты не убрал ее в холодильник?
– Я думал…
– Чем это ты, интересно, думал? – Бабушка прошествовала к туалету и демонстративно выбросила рыбу в унитаз. – А твоя мама еще говорит, что ты взрослый. Вот как так можно, Никита? Ты знаешь, сколько сейчас такая рыба в магазине стоит? И с сентября цены еще вырастут. А зарплаты, между прочим, не растут. Только курс доллара. Ты вообще понимаешь, что доллар растет?
По ее собственному мнению, она запросто могла быть министром финансов, здравоохранения, образования, культуры и ряда других областей, причем одновременно.
– Почему ты это не съел? Чем ты тут вообще питался?
– Прости, бабушка, жара. Есть совсем не хотелось.
Это было почти правдой, потому мы с Трифоновым два дня ходили в «Мак» и KFC.
– А знаешь, тебе баба Галя маринованные огурцы прислала и помидоры, – обрадованно вспомнил я и спешно вытащил из-под стола рюкзак с банками.
– Надо же! – бабушка всплеснула руками. – Галина просто золото.
Она мигом забыла о протухшей рыбе и стала счастливо суетиться вокруг этих банок.
И пока она была такая довольная, я решил поговорить насчет поездки.
– Если что, ты на меня суп не вари, – начал я издалека, как бы между делом.
– Не выдумывай. Я куриный бульон сделаю. Он и в жару хорошо идет.
– Нет, я просто уеду завтра. На несколько дней.
– Куда это? – она на секунду замерла.
– С ребятами на подработку.
– Что еще за подработка такая?
– Ремонтировать пионерский лагерь. Им работники нужны, а мигрантам не доверяют. Сказали, за три недели можно сто тысяч заработать.
– Пионерский лагерь – это хорошо, – одобрила бабушка. – Раньше такие замечательные лагеря были. Дима каждый год ездил. А мигрантам правильно не доверяют, сегодня они здесь, а завтра – ищи-свищи.
– Вот именно, – с чувством сказал я, надеясь, что разговор можно считать состоявшимся, поскольку бабушку в известность я поставил, и с ее стороны никаких возражений не встретил.
Однако мои надежды моментально рассеялись, потому что на кухне возник Дятел, который как обычно все слышал.
– А далеко это?
– В Подмосковье где-то, – обтекаемо ответил я, сигнализируя взглядом, чтобы не лез.
– А с кем ты поедешь?
– С ребятами, – произнес я с еще большим нажимом.
Но Дятел намеков наглухо не понимал.
– С Андреем и Лешей?
– Да!
Зная, что бабушка скептически относится к моей дружбе с Трифоновым и Криворотовым, я бы предпочел лишний раз об этом не болтать.
– Здорово, – завистливо протянул Дятел. – Весело, наверное.
– Какое весело? Там знаешь, как пахать нужно будет? Руками работать. Это тебе не в источнике плескаться.
– Все равно классно, – тяжело и протяжно вздохнул он. – Я бы тоже руками поработал.
В его детских глазах светилась мольба.
– Ладно, – я взглянул на часы в телефоне и торопливо встал. – Пойду. Семь часов уже. Я одному человеку помочь обещал.
– Никит, – Дятел шагнул навстречу. – А можно я с вами поеду?
