— Ты, Учкина, не забывайся. Ты сейчас вылетишь отсюда с волчьим билетом, и тебя никуда не возьмут. Я это устрою.
— Поверьте, я сама уволюсь!
— Так давай! Пиши заявление, Учкина. Я ещё заявление подам на твоего ебаря.
Меня начинает тошнить. Я прикрываю глаза и тихо отвечаю:
— Делайте, что хотите. Я пойду в кадры, напишу заявление на увольнение.
— Что хочу, говоришь? — вдруг шипит с яростью Роман.
Он срывается с места и хватает меня за плечи, впечатывает меня в дверь. Я вскрикиваю и изо всех сил начинаю сопротивляться.
— Ломаешься так долго, строишь из себя недотрогу, — мой халатик рвётся. — Что же…
Он не успевает договорить. Я размахиваюсь и кулаком бью его в лицо, разбиваю нос. Он отстраняется, отступает. И я пользуюсь этим, открываю дверь, удивляясь тому, что руки не дрожат, и выбегаю в коридор. И вижу своих коллег, застывших у соседней двери.
— Замри, пожалуйста, — говорит Ольга, вытягивая руку с телефоном в мою сторону.
— Что? Что ты делаешь? — в растерянности спрашиваю я.
Ольга не отвечает, проходит мимо меня и толкает дверь в кабинет начальника. Я оборачиваюсь и вижу Романа, который всё ещё сидит на корточках и держится за нос, из которого хлещет кровь.
— Вы что делайте? — он замечает Ольгу и Ирину, вошедших в кабинет.
— В этот раз твои домогательства тебе с рук не сойдут, — спокойно говорит Ирина.
Я вижу, как бледнеет мужчина. Он судорожно хватает воздух ртом, переводит взгляд с Ирины на Ольгу.
— Вы ничего не докажете. Это всё подстроено. Пошли вон из моего кабинета! Вы все уволены.
— Девчонки… — говорю тихо. — Пойдём. Не стоит.
— Послушайте Учкину. В её пустой голове иногда возникают умные мысли. И, Учкина, за телесные травмы ты ответишь.
— Думаю, стоит их добавить ещё, — я совсем не ожидаю услышать голос Алексея за спиной, поэтому крупно вздрагиваю. — Милые дамы, покиньте кабинет, пожалуйста. У нас будет истинно мужской разговор.
Я оборачиваюсь резко и носом упираюсь в грудную клетку мужчину. Поднимаю глаза и смотрю на его лицо, с заострившимися скулами. Алексей смотрит исключительно вперёд. На Романа.
— Лёша, я прошу, не нужно, — прошу шёпотом, кладу руку ему на грудную клетку, в которой слишком медленно стучит сердце.
— Выйди, девочка, — говорит тихо, но с угрозой.
А потом делает то, что заставляет меня распахнуть в шоке глаза. Перехватывает мою ладонь, подносит к шубам и мягко целует.
— Не заставляй выставлять тебя за дверь силой.
Я настолько теряюсь, что не сопротивляюсь, когда мои коллеги с двух сторон подхватывают меня под локти и выводят в коридор.
— Девчонки, нужно его остановить, — бормочу тихо.
— Нет, — твёрдо говорит Ольга. — Давно уже пора поставить этого урода на место. Пойдём.
— Девочки, — я сопротивляюсь всеми силами, но коллеги тащат меня к диванчикам и силой усаживают.
— Сядь, Вероника. И не вмешивайся. Твой мужчина знает, что делать, — назидательным тоном говорит Ира.
— Он не мой, — бормочу себе тихо под нос.
Женщины переглядываются, а потом тихо смеются. Возмутиться не успеваю, дверь в кабинет распахивается от пинка ноги, Алексей выходит в коридор. Я будто врастаю в диванчик, когда тёмные глаза останавливаются на мне. Он неторопливым шагом подходит ко мне. Снова смотрит с той жадностью, от которой ноги дрожат. Если бы я не сидела, я бы точно рухнула.
Что он во мне нашёл? Что? Что он во мне увидел?
— Дамы, — склоняет голову и отводит от меня взгляд, — скоро у вас произойдёт смена начальства.
