Ты моя откровенность - страница 27

«А она не промах. В самую точку бьет. Вот уж где точно только откровенность на откровенность и возможна», – думаю я.

– Не считаю, что это изъян, но считаю, что секс – он не столько в теле, сколько в голове. Чтобы я мог испытать от секса хоть какое-то удовольствие, мне нужно, чтобы прежде всего возбудился мой разум, а не возникла одна только банальная эрекция. А что на счет тебя?

– А что на счет меня?

– Почему тебя так тянет раздеваться перед людьми? Очевидно, что делаешь ты это не ради денег.

– На самом деле у меня нет ответа на этот вопрос, – она берет стакан со стойки, отпивает и ставит обратно. – Это только ощущения, которые сложно объяснить.

– Может, я попробую?

Она с интересом наклоняет голову на бок, словно взвешивает мои слова, сомневаясь в моих возможностях.

– Попробуй, – снова этот лукавый огонек в глазах.

– На первом сеансе ты сказала, что не испытываешь удовольствия от близости с мужчиной, может, дело в этом? И природа твоей тяги к обнажению кроется где-то здесь?

– От близости? – она на мгновение задумывается. – Не было такого, чтобы я могла поставить знак равно между сексом и близостью. Может, на самом деле природа, как ты это называешь, кроется здесь?

– Ты когда-нибудь испытывала оргазм? – спрашиваю я, отслеживая реакцию на такой откровенный вопрос. Но она нисколько не смущается. Только снова на секунду задумывается.

Аня

Он спрашивает меня об оргазме, и по спине пробегает холодок. Но не потому, что с этим вопросом что-то не так, а от того, что я тут же вспоминаю Тень, черную шелковую ленту на моих глазах и те сумасшедшие оргазмы, от которого чуть не помутился рассудок.

Я вдруг понимаю, что не считаю, что тогда я сама себя удовлетворила. Сейчас я в полной уверенности, как бы это ни звучало, что это был секс с Тенью, не меньше.

– Испытывала, – отвечаю я.

– Значит, была близость? – спрашивает Горин.

Этот вопрос заставляет меня задумать еще крепче. Он не торопит меня. Вообще ничего не говорит. Дает возможность и время прислушаться к своим ощущениям.

«А ведь он прав, – думаю я, – я в тот момент, действительно, чувствовала близость с Тенью. Такого рода близость, которую считала, что невозможно почувствовать. Тень, своим заданием – станцевать откровенность с завязанными глазами, коснулся чего-то такого во мне, чего может коснуться только человек, чувствующий меня настолько глубоко, насколько я сама себя не чувствую. Мне же не пришло в голову станцевать такое, я и не догадывалась, что откровенность может быть такой. Что это если не близость. Все как говорит Горин. Секс не в теле – он в голове. Так и близость не в том, что человек только находится рядом, а вот в чем-то таком».

От этих мыслей мне становится немного грустно. Как-то враз на меня обрушивается одиночество, словно я боюсь, что больше никогда не испытаю то, что испытала, когда выполняла задание Тени. «Это какое-то сумасшествие», – думаю я.

– Пожалуй, да, – отвечаю я, наконец, на вопрос Горина.

– Не уверена?

– Не до конца.

– Почему?

Дима

Молчит. Идет к выходу из кухни, я следую за ней. Выходим в гостиную Аня останавливается у панорамной стены, кладет ладони на стекло и смотрит на город.

Я уже понимаю, что на вопрос он не ответит. Я стою за ней и любуюсь ее фигурой и немного завидую солнечным лучам, бьющим через стекло и ласкающим ее изгибы. Платье немного просвечивает в ярком свете. Я вижу ее великолепные бедра, характерное сердечко в просвете между ног. Мне нечего сказать – она великолепна.