Ты моя откровенность - страница 41

– Ты же мой психотерапевт, и вот сейчас мне точно нужна помощь.

– Я понимаю, но не таким образом. Так это не работает.

– Я не знаю и знать не хочу, как это работает, но ты тот, кому меня доверила бабуля, – снова по ее щекам потекли слезы, губы задрожали, и я почувствовал ее боль, как свою. – Если она так тебе доверяла, значит, и я могу тебе довериться. Разве нет?

– Аня, я понимаю твое состояние, но ты сейчас все валишь в одну кучу.

Она встает с кровати, подходит ближе.

– Дима, давай поговорим о чем угодно, хочешь, давай поговорим о тебе, если обо мне не желаешь.

Она стоит так близко, что можно услышать, как шумно бьется ее измученное сердце. Она сейчас так уязвима, так беспомощна. Я знаю, что мне стоит сделать только шаг ей навстречу, и она будет моей. Но это попросту невозможно. Я знаю, к чему это приведет. Сейчас ей нужна близость, сейчас нужно погасить свою боль чего бы это ни стоило.

Но что будет, когда пройдет время? Каких проекций настроит ее сознание, за что оно зацепится во мне? За меня или только за ту иллюзию меня, которую она сейчас сконструировала в своей голове, чтобы защититься от беспощадной реальности? Конечно, второе.

И когда все придет в норму, когда обыденная жизнь возьмет свое, утихнут горести и все войдет в привычное русло, какие у нас с ней будут отношения? Это будет чудовищно. Это будет мучение и для нее, и для меня. Это будет похоже на болезнь, от которой уже не поможет никакая психотерапия и никакие лекарства. Болезнь эта называется – обыденность.

Я уже видел, как умирает любовь, страсть – да и все самые сильные эмоции, когда люди заражаются обыденностью. Я не только это видел, я это чувствовал, я это на своей шкуре испытал и точно, не хочу повторения. Тем более с ней. Стоит мне только представить, что такое прекрасное, редкое создание, как она, станет для меня обыденностью, все во мне холодеет и хочется поскорее выскочить из этой ситуации, чего бы мне это ни стоило, и как бы больно не было ей.

Я смотрю на нее, на заплаканные глаза и мокрые щеки. Мне хочется поцеловать эти глаза, утереть ее слезы. «Боже, как же хочется прижать ее к себе», – проносится в голове.

Она словно видит эту мысль в моих глазах, она чуткая, она сразу ловит все невысказанное, и будто между нами проходит разряд.

Я перестаю что-либо контролировать. Снова.

Я буквально держу себя на волоске от того, чтобы схватить ее. На щеках, я чувствую, играют желваки, так сильно я сжимаю челюсть. Я хочу ее так, что меня колотит мелкой дрожью.

Но она себя не держит. С шепотом «Дима» делает шаг ко мне, кладет тонкие руки мне на плечи. Я сдаюсь. Обхватываю ее талию. И она тут же отзывчиво льнет всем телом ко мне. О-о, ее пышная грудь мягко касается моей. Я тяжело дышу, обхватываю ее затылок ладонями и тяну к себе.

Аня стонет. Я вижу ее приоткрытые губы, она тянется ко мне. И я, теряя голову, мягко касаюсь ее влажных, теплых губ. Хочу распробовать. Наше дыхание сливается в одно. Я целую ее до одурения, не могу насытиться. Чувствую ее язык. Член напряжен так, будто прорвет брюки.

Аня гладит мою шею, плечи, отдается поцелую так неистово, что это уносит за все границы. Я задыхаюсь от желания. И когда она на секунду отрывается от поцелуя, чтобы вдохнуть воздуха, я вижу невысохшую слезинку на ее щеке, и она меня отрезвляет.

И мне это говорит только об одном – она на грани и не понимает, что делает, что чувствует и какие у этого могут быть последствия. Она не меня хочет, она хочет во мне забыться.