Я убираю ее руки и делаю шаг назад.
– Нет, Аня. Вот так точно не будет.
Я буквально вижу, как гаснет едва загоревшийся огонек в ее глазах.
– Почему?
– Потому что это все игра твоего разума.
– Так поговори со мной, сделай что-нибудь, чтобы эта игра прекратилась.
– Я не могу тебе помочь. Ты должна уйти.
– Дим.
– Дмитрий Константинович. И, пожалуйста, я очень сожалею, что так случилось с Елизаветой Павловной, но тем не менее, необходимость в сеансах у тебя, я думаю, исчезла. Тем более, даже если бы они продолжались, это все сделало бы только хуже. Больше приходить не нужно, хорошо?
Аня опускает голову. Крупная блестящая слеза, та самая, падает на ковер. Я вижу падение этой слезы будто в замедленной съемке. Аня поднимает на меня взгляд и от этого взгляда мне хотелось провалиться сквозь пол. Столько в нем боли, столько разрушенных надежд. Но я знаю, что это скоро пройдет. И на самом деле, хоть она это и не понимает, сейчас я ей действительно помог.
Ничего бы хорошего не вышло, дай я ей сейчас эту иллюзорную близость, которой она так желала. Сознание бы зацепилось за это и вместо того, чтобы пережить свою трагедию, она бы забила ее глубоко внутрь себя. Это было бы похоже на мину замедленного действия, которая обязательно рванет и последствия будут еще серьезнее, чем сейчас, когда ей кажется, что я добил ее окончательно.
Но это правильно. Это единственный правильный ход, который я сделал с тех пор, как увидел ее впервые.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
