В тайне представляла, как Герман радуется нашему малышу: играет в «ку-ку», подкидывает его в воздух, а я снимаю их на камеру и слушаю заливистый детский смех; кормит; мы ходим вместе гулять по парку, что напротив нашего дома.
А сейчас облегченно смеюсь, зайдя в ванную. Я еще никогда в жизни так не радовалась приходу месячных. Последние три дня провела в ожидании, прислушивалась к ощущениям, постоянно ощупывая живот и трогая грудь.
Чувствую легкость, тиски тревог разомкнулись на моей голове. Дискомфорт и боль внизу живота уходят на второй план. Теперь я могу себе позволить задуматься об отсрочке свадьбы или ее отмене.
Все время, пока собираюсь к маме, веду мысленный диалог. Ищу оправдания поведению Германа, ставлю себя на его место, примеряя его «шкуру». Неужели последние полгода меня обманывали? Нет, не так. Я хотела обманываться сама.
— Когда вернешься? — уточняет Герман, придерживая за локоть. Надеваю туфли.
— Точно не знаю, мы хотели сходить в кино. Сегодня повторный релиз «Гладиатора». Мама любит Рассела Кроу. — На самом деле мне жизненно необходимо поговорить с мамой, выслушать ее советы и набраться смелости. — Не раньше восьми.
Герман согласно кивает:
— Приятно провести время, — желает, наклоняясь и целуя. — А я наконец-то отосплюсь. Ты же не в обиде, что не еду с тобой?
— Нет. Такси ждет, — демонстрирую экран телефона.
— Будь осторожна, — слышу, нажимая кнопку лифта.
Желтая машина с шашечками ожидает у подъезда, сажусь в автомобиль и здороваюсь. В течение дороги таксист не старается завести разговор, единожды интересуется, не сделать ли музыку потише. Отвечаю отрицательно и погружаюсь в свои невеселые мысли.
После обеда в субботу дороги оказываются свободными, и я добираюсь чуть раньше, чем договаривались с мамой. Не успеваю расплатиться, на телефоне высвечивается ее фотография:
— Да, мамуль. Минутку, — шепчу водителю, копаясь в поисках карты.
— Женечка, я надеюсь, ты еще не выехала?
— Что случилось?
— Нашей соседке, той милой бабушке, стало плохо. Я сейчас в приемном отделении больницы, собрала вещи и жду, пока кто-нибудь спустится забрать.
— Я тебя подожду, — нащупываю пластик в боковом кармане и протягиваю водителю для оплаты. Мужчина награждает тяжелым взглядом и отрицательно качает головой. — Извините, — замечаю, что протянула скидочную карту магазина косметики.
— Не нужно ждать. Возвращайся домой, проведи вечер с Герой. Мне только что вручили список лекарств, я еще не скоро освобожусь. — Мама уточняет дозировку и количество, коротко прощается и сбрасывает вызов.
— Простите, вы не могли бы отвезти меня обратно. Встреча отменяется, надеюсь, вы еще не приняли другой заказ?
Мужчина безразлично жмет плечами:
— Без проблем.
Вставляю ключ в замочную скважину, немного жду. Сердце бешено стучит. Если у меня возникали сомнения, то поняв, что не ношу ребенка Германа, приняла решение.
Я же вру сама себе. У нас нет будущего. Я никогда не смогу простить. Нужно прекращать искать отговорки. Цепляться за хорошо созданную иллюзию. Два поворота ключа, ставлю сумочку на высокий комод у входа, сбрасываю туфли. Взгляд упирается в женскую обувь. Красные туфли на платформе и высоком каблуке. Что здесь делает Танюша в мое отсутствие?
Узнаю ответ на свой вопрос, замирая в гостиной.
Глухие мужские стоны и влажные причмокивания слышу, еще не до конца осознавая, что происходит. Раскинув руки и откинув голову на спинку дивана, с прикрытыми глазами и кривой улыбкой на губах, Герман подается вперед бедрами. Вижу Танину спину, сбоку расстегнута молния на платье, а плечи оголены. А я смотрю на раскачивающиеся волнистые волосы в такт движению и благодарю создателя, что не могу видеть всех подробностей.
