— Тебя исключат.
Девчонка пожимает плечами.
— Мне все равно.
— Не забывай о том, кто платит за твое обучение, — напоминаю ей.
— Мне все равно, — в ее голосе звучит нетерпение. Женя снова отступает.
— Слышал бы тебя отец, — ехидно замечаю, приближаясь к девушке.
— Мне плевать! Ты глухой?! — бесстрашно рычит она.
Как приятно, что с каждой секундой я раздражаю ее все сильнее.
— Нельзя быть такой неблагодарной, — хватаю ее за руку и тяну на себя.
— Пусти! — рявкает девчонка.
Я продолжаю тащить ее к двери. Обувь Жени скользит по паркету. Она такая легкая и изящная, как балерина.
— Твоя проблема в том, что ты не умеешь вовремя заткнуться! Давай, Дороти, не тормози, тебя ждет самое увлекательное в мире занятие! Не этого ли ты хотела?! — свободной рукой перехватываю ее за поясницу и толкаю к двери.
— Отпусти! Или я заявлю на тебя за домогательство! — угрожает она, повиснув на мне.
Женя пытается вытянуть руку, но я сжимаю ее запястье ещё крепче и притягиваю к себе.
— Тогда мне стоит оправдать твои надежды, верно? — обнимаю сзади за талию. — Как насчёт сегодняшней ночи? Ты знаешь, где моя дверь?
— Какой же ты… — Женя ладонями упирается мне в грудь, смотря вверх.
Темные и блестящие, как шёлк, волосы струятся по плечам, глаза широко распахнуты, взгляд влажный и беспокойный. Я снова таращусь на ее безупречные мягкие губы, которых едва коснулся вчера, и вспоминаю, что за этим последовало.
Сегодня дождя не ожидается...
— Мудак? Козел? Тупица? — тихо перечисляю, едва не потеряв нить нашей милой беседы. Женя молчит. — Что, у тебя закончился словарь примитивных ругательств?
Она ехидно улыбается.
— Не напрягай свой пошлый мозг, вдруг там что-то сломается с непривычки.
Оценив ее подкол, я наклоняю голову в бок.
— Ну что ты. Мой пошлый мозг к твоим услугам. Какая твоя любимая поза? — провожу языком по нижней губе. — Сто процентов, миссионерская, да ещё с закрытыми глазами. Но я заставлю тебя смотреть на меня, монашка.
— Ты просто отвратителен! — шипит Женя, скорчив гримасу.
— Да? Тогда почему ты ведёшь себя, как овощ, стоит мне прикоснуться к тебе?
С ее розовых губ срывается сдавленный вздох.
— Я не веду себя, как овощ! — а щеки покрываются румянцем.
— Знаешь, задайся я целью затащить тебя в постель, ты была бы там ещё в первую ночь, — я понижаю голос, наматывая на палец прядь ее волос. Сама Женя едва дышит, копя злость, но меня это только больше распаляет: — А на утро ты бы сидела в моей футболке и ела завтрак, приготовленный твоей матерью. Отец бы пил кофе и разгадывал свой сканворд. Семейная идиллия, не правда ли? — повторяю подушечкой пальца линию ее челюсти. Пару секунд Женя не шевелится. Ее взгляд упрямо опущен, а губы сжаты. Она готовится отразить атаку.
— Знаешь, Тамбов, — Женя перехватывает мою руку. Я выпрямляю пальцы, и ее ладонь оказывается внутри моей. — Я только сейчас поняла. Тебе бы чертовски пошла лоботомия, — она снова дергается, но я уже сцапал ее.
— Скажешь, что не думала обо мне? — прижимаю к себе маленький сжатый кулак.
Женя фыркает, резко двигая локтем.
— Не так, как ты надеешься, кретин!
— Очень впечатляющая ложь. Я видел, как ты пялилась на меня сегодня утром, — изучаю ее лицо, прикусив край губы.
— Ну и что дальше? Снова прижмешь меня к стенке? — рявкает Женя.
— Так значит думала?
— Да! — распахивает глаза. — Ровно столько же, сколько о грязи под своими ногтями! — она лягает меня коленом в бедро. Инстинктивно я прикрываю руками самое важное, и Женя оказывается на свободе.
