Через пять минут я старательно печатаю чёрной ручкой два замечательных слова: репродуктивная система.
Наша престарелая биологичка, миссис Пресли ждет, пока все запишут тему, а затем спрашивает:
— Кто-нибудь из вас видел, как паук-павлин танцует перед самкой?
По классу прокатывается волна смеха. Встретившись взглядом с хихикающей Лулу, я тоже улыбаюсь. Расценив нашу реакцию на свой вопрос, как отрицание, миссис Пресли пускается в объяснения:
— Он раздувает свое брюшко, поднимает его вместе с передними лапками и начинает трястись, — она сопровождает слова соответствующими движениями, и все снова хохочут. — Чтобы расположить самку, самцу нужно как следует постараться. Он должен выглядеть привлекательно и выгодно отличаться от других. Иначе ему ничего не светит.
— Совсем как у людей, — замечает кто-то.
— Совершенно верно! — подхватывает миссис Пресли. — Прошу вас подумать, какое качество, на ваш взгляд, является самым привлекательным?
— Красота, — тряхнув копной рыжих волос, отвечает Ивонн.
— Ум, — с другого ряда доносится голос Луизы.
— Банковский счёт, — смеется парень-шатен, сидящий у окна. Кажется, его зовут Людвиг.
— Физическая сила, — вставляет темноволосая Кристина.
— Мисс? — взгляд миссис Пресли направлен на меня.
— Ну… — неуверенно бормочу. — Не знаю. Доброта?
Боже. Что я несу?
Тамбов хмыкает, услышав мой ответ.
— А что вы скажете, юноша? — миссис Пресли хватает быка за рога, обращаясь к Никите.
— Ноги от ушей, — недолго думая, заявляет он.
— Очень показательно, — учительница соединяет ладони и, выждав паузу, продолжает: — Итак, в животном мире найти себе пару гораздо проще. Знай себе, тряси брюшком посильнее других, и ты у цели. В нашем мире не все так просто. Можно обладать дюжиной различных достоинств, но все равно остаться не у дел. Почему так происходит?
— Людям нужны чувства, — произносит Тамбов.
— Отлично! — хвалят его. — И как же быть, если ваши чувства не взаимны?
— Найти кого-то ещё. Кого-то менее принципиального, — усмехается он. — Серьёзно? Доброта? — интересуется, сконцентрировав на мне насмешливый взгляд. — Какая ты скучная.
Парни смеются над его замечанием. Сжав кулаки, я молча переживаю очередную издевку Тамбова, не желая больше выносить на публику наши разногласия.
На английском сегодня начинаем обсуждать «Эпоху невинности». Передо мной лежит абсолютно новый, ещё пахнущий свежей типографской краской том Эдит Уортон, который я мусолила всю неделю. Фолиант Тамбова явно родом из другого десятилетия – потрёпанная книга с цветными хвостиками стикеров привлекает мое внимание. Похоже, он отметил для себя важные моменты.
Интересно, когда этот прохвост читает? До того, как придумывает новый план по доведению меня до белого каления? Или после?
Мою щеку начинает печь, и я не могу отделаться от ощущения, что за мной наблюдают.
Так и есть.
Под прямым враждебным взглядом Ивонн становится неуютно, а кожа на лице начинает чесаться. Неужели, она всерьёз видит во мне соперницу? Ведь очевидно же, что я не перевариваю этого читающего английскую классику свина, а он – меня.
Каким-то образом я умудрились обрести катастрофическую способность заводить врагов, ничего при этом не делая.
Уткнувшись в книгу, в задумчивости прикусываю кончик карандаша.
Ещё только десять утра, а я успела поцапаться с Тамбовом на парковке, стать мишенью его тупого остроумия на биологии и попасть в немилость школьной элиты. Чувствую себя так, словно попала в альтернативную вселенную. Обычно, у меня не возникало подобных проблем с окружающими. Одни меня жалели, другие сторонились. Большинство людей испытывает подсознательный страх при слове «рак». И этот страх они переносили на наше общение, опасаясь обидеть, расстроить, словно лейкоз вернётся из-за пары ругательств. Но здесь никто не боится обидеть меня.
