— Ты ошибаешься. Она успела. Что там написано?
Наш старик спятил.
Нахмурившись, я поднимаюсь с пола, предусмотрительно прикрыв дневник своей курткой, и подхожу к мольберту. В правом нижнем углу действительно кое-что написано тёмной краской.
Одно короткое слово.
Life.
Протянув руку, касаюсь пальцами надписи, чтобы убедиться в ее реальности.
— И что дальше? — отдергиваю руку, поворачиваясь к отцу. — Она оставила нам пустой холст с дурацкой надписью, а потом бросила? В чем смысл?!
Отец машет головой.
— Он не пустой, Никита. Он чистый. Чистый лист. Я провёл здесь не один час, пока меня не осенило. Этот холст – ее прощальная записка. Мама хотела, чтобы мы жили после ее ухода полноценной жизнью, не оглядываясь назад.
— Откуда ты знаешь?! — мое горло сжимается.
— Это же понятно. Она любила нас.
— Так любила, что предпочла отправиться на тот свет?! Что это за любовь такая?!
Отец качает опущенной головой. У него нет ответа.
— Мне тяжело и сложно судить о ее поступке. Мы не знаем, каково ей было, — говорит он. — Однажды мама сказала, что слишком любит свет, чтобы жить в темноте. У нее не получилось выбраться на свет.
— Да у нее было все, чтобы быть счастливой. Чего ей не хватало?! — упрямлюсь я, едва сдерживая рвущийся из груди крик, и в лепешку сжимаю резиновое кольцо.
— Я не знаю. Но всем нам теперь остаётся только одно.
— И что же? — сорвавшись, мой голос звучит сипло. Я поднимаю взгляд на отца.
— Жить, сынок, — он разводит руками. — Просто жить. На всю катушку.
Я морщусь.
Какая банальщина.
— Да, в этом-то ты преуспел. Какие проблемы? — язвительно интересуюсь и делаю вздох, чтобы придать лицу более спокойное выражение.
— Тебе не нравится Лена, — его слова звучат утвердительно.
— Главное, чтобы она тебе нравилась, верно? — чешу глаза тыльной стороной ладони.
Да что ему надо?
Отец усмехается.
— С этим не поспоришь. Знаешь, я настоящий везунчик, — улыбаясь, разминает переносицу. Его глаза печально блестят, а в тоне чувствуется грусть. — В своей жизни я любил двух талантливых женщин, по-разному, но всей душой. С одной судьба нас разлучила на двадцать лет, а другая все эти двадцать лет дарила мне свою любовь и заботу. Благодаря Катрине я познал радость быть отцом. — Услышав это, я жадно втягиваю воздух в лёгкие.
— А Лена… Признаться, я всерьёз считал, что наша история закончена, но, по всему видно, ошибся. Жизнь – она, как лабиринт, никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом, — философствует он.
— Понятно.
Виснет пауза. Я снова таращусь на холст, представляя, как мама писала слово «жизнь» для нас, готовясь расстаться с собственной.
— Мы с Леной хотели пожениться ещё тогда, двадцать лет назад, но все пошло наперекосяк, — неожиданно произносит отец. Он поворачивается лицом к окну, его плечи опущены, и вся поза говорит о том, что он очень устал.
— Что? Невеста дала заднюю? — кривлю губы, что делаю постоянно, когда речь заходит о мачехе.
— Нет, просто так сложилось, — он барабанит пальцами по подоконнику, глядя на меня в отражении стекла.
— Расскажешь? — робко спрашиваю его.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
