Мне было лет десять, когда я совершил первую далекую поездку по городу. Мама уехала на пару недель. Со мной остался отец, который справлялся с жизнь гораздо хуже, чем я. Перед отъездом, мне пришлось потратить немало слов, чтобы убедить маму в том, что я справлюсь. Точнее – «мы» справимся, подразумевая еще и отца. Ложь во благо. Уже тогда я не мог сопротивляться силе фатума.
Бытовые проблемы решаемы, как и психологические. Пока я занимался первыми, отец взял на себя задачу разобраться со вторыми. Поэтому продолжил делать то, что умел лучше всего – жёстко запил. Он работал фельдшером – психиатром на скорой помощи. Та еще работёнка. Поэтому если пил, то остервенело. На отходняках снимался «феназепамом» и прочими веществами, которых было в достатке.
Когда водочные заплывы проводятся с употреблением допинга, стиль плавания меняется на вольный. Пловец использует не только чашу бассейна, но и близлежащие территории. Наличие воды становится второстепенным фактором. Поэтому чудил батя знатно.
Черти, пауки, пришельцы. Личный канал «Рен-тв», без необходимости садиться у телеэкрана. Мой отец жил в удивительном мире и, как мог, старался раскрыть все его тайны. В том числе, и мне. На всякий случай, я держал под подушкой нож. Как орудие против межгалактических захватчиков. Один из них, по уверению отца, вполне мог вселиться и в меня, а тогда ему пришлось бы сражаться со мной. Во имя спасения нашей планеты, естественно.
Нож не пригодился. От инопланетного вторжения я отбивался табуретом. Поэтому, через пару дней наедине с отцом, я понял, что с меня достаточно. Пока тот восстанавливал силы перед очередным приключением, я собрал какие-то вещи и вышел из дома. Мобильных телефонов не было. Побродив по району, я понял, что мне ничего не остается, как поехать к родным. Бабушка и дед были на даче, дома была прабабушка. Она впустила меня, обняла, и я остался на ночь.
Понятия не имею, как отец смог заметить мое отсутствие, и что за гигантская капельница позволила ему начать функционировать. Но ровно через сутки он начал меня искать и позвонил прабабушке. Мне пришлось вернуться домой.
Отца только выковыряли из запоя, а значит, он был беспомощен и не отличался умом и сообразительностью. Теперь я и сам знаю, что чувствует человек на выходе из таких состояний. Его выводили из себя любые звуки. Думаю, что он потерялся во времени. Не помнил, когда я уехал и сколько времени отсутствовал. Умудрился вызвать милицию, сотрудники которой не поленились снять мои отпечатки пальцев с вещей в комнате. Все было усыпано веществом для дактилоскопии.
Отец что-то пытался объяснить, потом орал. Кое-как собрался и мы потопали в отделение милиции. Там я должен был предстать перед операми и рассказать историю о том, что уехал к бабушке и просто забыл предупредить об этом. На улице шел сильный дождь, кроссовки промокли и хлюпали. По пути мне доходчиво объяснили, что если я скажу операм правду, отец убьёт и меня, и маму. И ему ничего за этой не будет.
Я шел и смотрел на небо, подставляя лицо дождю. Мне было совершенно наплевать на его слова. Они не трогали меня, мне не было страшно. Я снова промок и хотел домой. Тогда я в первый раз в жизни почувствовал то самое чувство полного опустошения.
Произошло предательство планетарного масштаба. Глобальная катастрофа, которой поздно бояться, ведь она не оставила после себя ничего живого.
