После смерти Мардинеса власть взял таинственный Эмилио Карденос, которого все зовут Сеньор Гобернанте. Его видят только по телевизору и верят, что он проживет тысячу лет, и все эти годы будут временем непрерывного счастья. «Прошлое не должно мешать светлому будущему» – сказал он, а потом объявил, что остров перестанет зависеть от империалистов, тут есть все, что нужно для непрерывной радости, свел общение с миром к минимуму, построил, правда, три отеля, куда стали приезжать иностранцы, но только для того, чтобы гости увидели, как на маленьком острове можно жить счастливо и быть уверенным в завтрашнем дне. Девизом острова стала поговорка «Будет день – будет пища» с дополнением «Вчера ушло, завтра еще не наступило». Потом еще лизоблюды вроде бы добавили «Только Гобернанте знает, что будет дальше», но это неточно. Базой этих мудростей служили слова из Библии: «Не заботься о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам будет заботиться о своем».
Я тогда выписал в блокнот главные парадоксы острова:
– Здесь никто не голодает, но никто не запасается едой.
– Экономика по официальным отчетам растет, но никто не знает, на чем именно.
– Работать можно, но не обязательно. Но в любом случае ты должен любить Сеньора Гобернанте.
– Свобода – это понимать, что все уже решено за тебя.
В общем, жизнь тут протекает в духовном потоке, под строгим наблюдением государства.
Здесь надо еще добавить, что после окончания лекции мы расписались, что все поняли, все одобрили и что полученная информация дала нам четкое представление об уникальности этого чудесного островного государства. Джон и Мери пожаловались, что их куратором стал шеф-повар ресторана, и он так усердно выполнял свои кураторские обязанности, что у них пропала всякая надежда на улучшение ресторанного меню. Рыжий же заметил, что лекция ему понравилась, потом что в ней не упоминались бешеные собаки, которые мешают счастью и которых следует немедленно повесить на центральной городской площади.
Как же прав был Рыжий! Почему я, математик и программист, не смог сделать простой вывод, сложить два и два, не понять, что если А=В и В=С, то А=С. Ведь я изучал логику и другие премудрости. Сейчас, конечно, все очевидно. Так бывает, когда посмотришь ответ к задаче, хватаешься за голову и называешь себя тупицей и идиотом. Единственным оправданием моей недогадливости я считал, что логика – это наука древнегреческая и на этом острове не работает.
Таким самобичеванием я занимался через три дня после просветительной лекции. А в эти три дня ничего не происходило. Наши беседы с Рыжим, Джоном и Мери ограничивались обсуждением ресторанного меню, температуры воды в море и жалобами на духоту и влажность. Я смотрел телевизор, пытаясь понять, что происходит на острове, но, судя по репортажам, везде все было прекрасно. Лопались от спелости манго и ананасы, наливались золотом кукурузные початки, сытые коровы давали рекордные надои, куры непрерывно несли гигантские яйца, а на консервном заводе запустили новую линию по производству компота из ананасов. По вечерам на городских площадях проводились конкурсы танцев, все английские вывески сменили на испанские, а представитель Сеньора Гобернанте наградил команду школы номер пять за победу в национальном чемпионате по регби. Сам Сеньор Гобернанте появлялся на экране каждый день, сообщая, что страна достигла новых рубежей, практически полностью перестала зависеть от империалистов, и недалек тот день, что даже автомобили на острове будут местные, так как в следующем месяце будет заложен первый камень фундамента автозавода. Узнав об этом, Рыжий сказал, что осталось дождаться, когда тут объявят о создании космической программы.
