– Я не соглашусь тут работать ни за какие деньги!
– Кто сказал, что тебе собираются платить?
Я с изумлением смотрел на него, но Рыжий не открыл глаза, не пошевелился. Только добавил:
– У шакалов и для хороших, и для плохих дел есть только зубы.
Он помолчал, потом сказал, словно что-то вспомнил:
– Кафка.
Я не стал ничего говорить. Мало ли что придет Рыжему в голову после такого скромного завтрака. Мы посидели еще немного, потом Рыжий зевнул, сказал, что не выспался, и отправился в свой номер. Я огляделся. Вокруг все выглядело как обычный курорт: бассейн, белые лежаки, пальмы, туристы, которые еще не начали понимать, что именно с ними происходит. Я погулял в парке, посмотрел на солдат, стоявших у въездных ворот, сходил за полотенцем и пошел на пляж. Я ведь сюда отдыхать приехал.
После обеда все начали собираться в конференц-зале. У входа маячил вездесущий Хосе, объявлял, что лекция будет на испанском, но на дворе двадцать первый век, и каждый, кто не знает испанского, получит наушники, в которых будет слышать синхронный перевод на английский. Наша компания уселась на задний ряд и стали ждать, когда сухощавый, одетый в белый костюм лектор начнет говорить. Я приведу краткое изложение этой лекции, она безусловно заслуживает внимания и даже тщательного изучения.
Остров, куда мы попали, назывался Ла-Эсперанса, что в переводе означало «Надежда». Жили тут майя, их королевство называлось Тул’Кан (Земля Солнца). Местные жрецы верили, что человек должен жить в потоке жизни, не заботясь о завтрашнем дне. Храмы, высеченные в скалах, были местами медитации, а главный ритуал – «танец времени», в котором жители входили в транс, растворяясь в настоящем. Остров никогда не воевал – его защищало убеждение, что нападать на Ла-Эсперансу – все равно что нападать на саму жизнь.
Испанцы, обнаружив остров, не смогли понять местных жителей, которые спокойно наблюдали, как у них забирают золото и разрушают храмы. Один из конкистадоров, Франсиско де Альварадо, записал в дневнике: «Я спросил старого жреца, почему они не защищаются. Он ответил: „Зачем? Ты возьмешь золото, но не сможешь взять солнце“. И они продолжили петь, глядя, как мы рушим их город». А однажды сюда припыли миссионеры и сказали, что майя должны молиться деве с именем Мария. Майя удивились, но на всякий случай выучили испанский и стали молиться и деве Марии тоже. Потом они узнали, что остров стал испанским, теперь называется «Надежда», но не огорчились, так как это ничуть не изменило их образ жизни. В начале 19-го века остров стал частью Мексики, что также не принесло в жизнь обитателей никаких заметных изменений. В 1854-м году на острове прошел «Референдум без стресса» – жители собрались на главной площади, поели, потанцевали и объявили себя независимым государством. Мексика, занятая внутренними проблемами, не стала с этим спорить и отложила свое решение на будущее.
Потом история пошла поживее. Островом управляли военные, промышленники и революционеры, но никто не мог заставить народ работать больше, чем это нужно для еды и вечерних танцев. Тут надо отметить, что расслабляющая атмосфера, царившая на острове, привлекала, и сюда нахлынули бездельники со всего мира. Генерал Виктор Мардинес попытался превратить остров в образцовую рабочую республику, назвал государство Республика Ла-Эсперанса, построил два консервных завода, электростанцию, призвал жителей работать на благо своего государства, но столкнулся с главной проблемой: люди просто не хотели работать больше, чем это нужно для пропитания. В итоге Мардинес провел реформу, согласно которой каждый гражданин мог работать ровно столько, сколько считает нужным. Результатом стало то, что государственные предприятия работали от силы четыре часа в день, а остальное время народ проводил на пляжах, пел, танцевал и ел манго.
