Пока другие соображали, я решительно встал, поднял руку высоко вверх и, как мне показалось, громко выкрикнул:
– Я согласен!
Однако это не смутило остальных. Никто не назвал меня выскочкой. Скорее, наоборот, по толпе прокатился коллективный вздох облегчения. Вопрос решен. Всем можно расслабиться.
До конца собрания прозвучало еще несколько реплик, ненавязчивых наставлений, пожеланий успешной дальнейшей работы, и этим оно завершилось. Собравшиеся не торопясь, небольшими группами и по одиночке начали расходиться.
Меня пригласили на сцену. Наш куратор поблагодарил за смелость и решительность, подсказал адрес, куда надлежит явиться для встречи с товарищем Крысиным. Это не заняло много времени. Вскоре я был в приютившей меня избе и под удивленные взгляды Петра и хозяйки дома собирал свои вещи.
Поутру рейсовым автобусом я уехал из Конопати.
Выйдя на большак, автобус повернул в противоположную нужной мне сторону. Пришлось с него сойти. Я перешел дорогу и стал голосовать.
Вскоре удалось тормознуть «уазик». Водитель в «козелке» оказался один. Я расположился на соседнем с ним переднем пассажирском сиденье, и мы с ветерком покатили. Дорога хорошая, лишь временами «козлик» на кочках резво подпрыгивал, пытаясь стряхнуть меня с сиденья. Однако это не смущало меня, я крепко вцепился в скобу поручня и готов был ехать и ехать. Прокралась мысль: «Мы совсем скоро доскочим до Шайгова, а я еще вдоволь не накатался». Подсаживая, водитель сообщил мне, что едет гораздо дальше, в Краснослободск, а ведь это совсем рядом с родительским домом. Отправляя с заданием, мне сообщили адрес, но время приезда не было оговорено, и я решил, что если денек побуду дома, то это дело не испортит. Так и сделал. В Шайгове выходить не стал. К обеду был у родителей.
Появление мое случилось неожиданным, радостным. Старшеклассница сестра по-детски прыгала и хлопала в ладоши. Бабенька, улыбаясь, прослезилась. Мать удивилась:
– Как так?
Когда ж я объявил о моем новом важном назначении, это было принято с одобрением, с гордостью.
Отец, внимательно выслушав мои объяснения, задумчиво уточнил:
– К кому ты в Шайгове-то должен явиться?
– К товарищу Крысину, главному куратору студенческих работ в районе, – бодро отвечал я ему. – Меня назначили его помощником.
– А ты уверен, что фамилию его правильно расслышал? Может он Рысин, а не Крысин? Переврешь фамилию – обидится. Точно не знаешь – лучше умолчи, называй его по имени-отчеству.
Тут на меня накатил страх. Как же я раньше не догадался уточнить это? Как мне теперь с ним общаться? Фамилию страшно произносить, можно переврать, а имени и отчества его я и вовсе не знаю. Неловко получается…
Остаток дня помогал родителям по дому, по хозяйству. Про Наташу старался не вспоминать, вопрос с фамилией больше прочих занимал мои мысли.
Но волнения мои по этому поводу оказались напрасными, ситуация разрешилась сама собой. На следующий день я добрался по указанному адресу и лишь только вошел в штабное помещение, как тут же уткнулся в крупного лысого дяденьку, который окликнул меня:
– Вы, молодой человек, похоже от Меркушкина?
– Да, – робко ответил я, – по его поручению.
– Очень хорошо. Тут такое дело. В Аненкове картошку убирают математики. У назначенного к ним куратора случилась беда, пришлось отпустить его на похороны родственника. Надо кем-то его на время похорон подменить. Вот туда и поедешь. Народу там немного, в основном девчонки – справишься. Молоденькие все. Присматривай, чтоб их там не обижали. Похороны – дело недолгое, их куратор, думаю, скоро вернется.
