«Жизнь вдали от вас – гораздо хуже».
Юст лишь подумал, не произнося эти слова вслух. Однако он был уверен в них. Не только тогда, но и до сих пор, спустя тринадцать лет. Ему не нравились ни царившие в Магических землях порядки, ни, в подавляющем большинстве своем, сами маги, и он сбежал домой, где его любили, не дожидаясь Второго посвящения, предпочтя ему другое зло – Инициацию в Лоретто и Инквизицию. Он не скрывал от себя, что слишком привязан к семье. Неподобающе привязан, тем более для взрослого мужчины. С детства его холили и лелеяли, и он как был избалованным сынком, так и остался. Но его – вот уж невидаль – это устраивало!
Они с отцом заехали в предместья Предстенной части города, где разрешалось селиться обычным людям, немагам. Дорогу отец ни у кого не спрашивал и заблудиться не боялся – он с очевидной легкостью ориентировался в переплетениях улиц и явно знал, куда и где сворачивать. Юст не удивлялся: отцу случалось посещать Анидаб-Дорему, а память у него была отличная, всех родов и сортов.
Здесь, в отличие от Лоретто, по городу разрешалось ездить верхом. Они направлялись к воротам в Застенную часть. Отец говорил, что Застенье принадлежит равно всем Орденам. Именно тут полторы тысячи лет назад зародился Магический Союз и был подписан Главный договор. В этом районе находилась и Школа, и Дворец Единения, и Башня.
Анидаб-Дорему был большим богатым городом и этим походил на Лоретто, только роль каналов играли широкие мощеные улицы. Вдоль них шли пешеходные тротуары, крытые колоннады мастерских и торговых рядов, украшенные фресками и мозаикой. Здесь можно было встретить ювелиров, стеклодувов, аптекарей, переплетчиков и, конечно, продавцов запретных в Лиоренции магических артефактов. На их лавки так же, как и на книжные, отец косился с откровенным вожделением, и даже его подавленное настроение слегка развеялось.
Юста же книги интересовали несколько меньше, чем бордели и прочие злачные заведения. Юст считал, что ему настала пора ознакомиться с этой стороной жизни, вкусить, так сказать, ее хмельных и женских прелестей. В конце концов, ему уже пятнадцать, он достаточно взрослый. В Лоретто Юст даже раздумывал, не попросить ли Кенлара свести его с куртизанками, но так и не решился. Может, Кенлар сам по себе и не стал бы возражать, но родителям эта затея точно не понравилось бы, и Кенлару с Юстом наверняка досталось бы на орехи.
Сейчас отец тоже объезжал стороной сомнительные кварталы с сомнительными заведениями и сомнительными женщинами. Юст понял, что, если удастся выбраться из Школы, придется ему самому знакомиться с городскими достопримечательностями подобного толка.
Из торговых рядов они выбрались на большую площадь, тянувшуюся вдоль Стены, отделяющей магическую часть города. И так же вдоль стояли столбы, на которых раскачивались клетки с мертвыми гниющими телами, облепленными воронами.
– Лиорентийцы до такого пока не додумались. – Юст почувствовал, как отец за его спиной весь передернулся.
– Кто они? – прошептал Юст одними губами.
– Эти, судя по всему, разбойники. – Отец, скорее, уловил мысли Юста, чем произнесенные едва слышно слова. – А еще так казнят тех, кто совершил преступление против магов. Осужденных не оставляют медленно умирать в этих клетках от ран или истощения, а сразу убивают – магическим способом. Как утверждают – быстрым и безболезненным. Просто маги считают… полезным, в назидание прочему населению выставлять тела на всеобщее обозрение.
