«Может быть, вовсе не незрячими», – мелькнула в голове испуганная мысль.
Юст забирался выше и выше, и все отчетливее ощущал близость Адской Бездны. Она наваливалась на него всей своей колоссальной тяжестью, воздух казался густым и вязким, Юст продирался сквозь него с огромным трудом…
Он пришел в себя снаружи Башни, у моста. Сначала ему показалось, что он вовсе не заходил внутрь, а простоял здесь непонятно сколько времени. Потом Юст услышал, как хлопнули за спиной дверные створки. Он зажмурился, сосредоточился, стараясь проследить свои мысли, ощущения, воспоминания. Ослепительно белый свет и затягивающий в себя черный провал. Провал в пространстве и истории. Только Юст совершенно не понимал, к чему приложить эти картинки… Всё, связанное с Башней, было нечетким и зыбким. И то немногое, что он еще мог нащупать, казалось, вот-вот развеется от очередного порыва ветра.
«Ты заплатил. Получи же то, за что заплатил».
Вроде бы, похолодало. Все тот же зеленый столб вонзался в горевшие рассветом облака. Оттуда сыпались редкие снежинки, порывистый ветер относил их далеко в сторону.
Сколько сейчас времени? Когда он зашел внутрь? Вроде бы, поздним утром, еще до обеда… А сейчас только рассвело. Он чувствовал себя уставшим и голодным, в горле пересохло, а в голове было мутно.
«Ты прошел по тропам, что никогда не существовали, до самого конца времен».
А потом явились не просто мысли, но шепчущий голос – тот самый, который говорил с Юстом в Башне.
– Нам жаль, что все не может быть иначе. Не может быть лучше. Наши смерти стали необходимой жертвой.
– Жертвой, – горько повторил Юст, прислушиваясь к звучанию собственного голоса.
– Существуют роли, которые нужно играть, – сказал голос. – Решения, принятые полторы тысячи лет назад, направили твой путь сюда. Ты – нить, вплетенная в канву событий, её неотъемлемая часть.
Нынешний Юст удивился. Ему казалось, что раньше он такого не помнил. Слова всплыли в сознании лишь сейчас. Но ничего более не вспоминалось. Жаль. Юст разочарованно выдохнул.
Конечно, о дне Посвящения и последствиях визита в Башню у него остались еще кое-какие воспоминания, но несколько иного плана, связанные с Великим магистром Юсуфаром.
Юсуфар не мог его не запомнить. Узнав о самодеятельном походе бестолкового ученика, Великий магистр вышел из себя, брызгался слюной, сыпал угрозами и оскорблениями, нелестно поминая при этом не только Юста, но и его родственные связи. По непонятной Юсту причине особенно досталось отцу, которого Юсуфар склонял на все лады, будто бы именно отец был во всем виноват.
У Великого магистра Ордена Видящих вообще был на редкость склочный и мерзопакостный характер, категорически не соответствовавший занимаемой им должности, как сказали бы в Лиоренции. До учеников Юсуфар, как правило, лично не снисходил, благосклонным вниманием никого не одаривал. Однако ж не в тот раз. Юст, закусив удила, стоически снес сыпавшиеся на него гадости. Возможно, оттого что чуял – как это ни парадоксально, но Юсуфар по-своему переживал за него… И еще – возлагал надежды или что-то в этом роде. Причем, надежды чисто эгоистичного плана, потому что до чего-то более абстрактного или, упаси Пророк, общечеловеческого, Великому магистру едва ли было дело.
Юсуфаров ор слышали и лицезрели чуть ли не все ученики, однако тот же Лизефан, несмотря на полученную Юстом трёпку, все равно завидовал, скрипел зубами от досады и бессильной злобы.
