– Вы правы. Нельзя исключать, что все это… мистификация.
Еще одно книжное ронийское слово. Зачем же так язык-то ломать?
– Но проще все же принять за рабочую гипотезу, что все эти вещи – именно то, чем кажутся, – добавила она. – Проще – означает, что требуется меньше дополнительных допущений, меньше лишних сущностей. Это, в конце концов, дает более надежные объяснения.
Какие умные рассуждения! Юст аж заслушался. Потом, посмотрев на сделанные ей наброски и указав на скопированные знаки, он спросил:
– Может быть, вы еще умеете читать эти буквы?
Чем Пророк не шутит – а вдруг, действительно, умеет?
– Слоговое письмо? Нет, – она с сожалением покачала головой. – Возможно, если бы у меня была уйма свободного времени и большое количество фрагментов… Думаю, что язык – древнеронийский, хотя сложно утверждать наверняка.
Итак, таинственная девушка знала, как эта письменность называется, и древнеронийский, по-видимому, тоже знала. Это уже говорило о многом. Хотя… о чем, собственно – кроме того, что она, в принципе, много чего знает? А название письменности Юст и сам знал, и древнеронийскому его научили. Однако главное – буквенно-звуковые соответствия – были ему неизвестны, и потому прочесть он ничего не мог. Вроде бы, магистры Орденов умели, да и то, наверное, не все: подавляющее большинство магов не слишком интересовалось древними знаниями, предпочитая вещи более… приземленные. А те, кто интересовался – с другими не делился. Уж явно не с лиорентийцами или шуорцами. Еще один вопрос – откуда у братьев Тривимов все это?
Юст подошел к шкафу и осторожно взял с полки охапку свитков и несколько книг.
– У вас есть копиры? – спросил он. – Раз уж вы так хорошо подготовились к вылазке и являетесь счастливой обладательницей уникальных артефактов, худо-бедно работающих даже за Барьером, вы должны были и их захватить.
– Есть, – призналась она. – Но имеющегося в них заряда все равно хватит лишь на пару-тройку страниц.
– Иными словами, проще нарисовать или переписать?
– В первую очередь, проще попробовать прочитать то, что можно понять, – она произнесла это с чувством некоторого умственного превосходства.
Юст хмыкнул. Девушка ему, определенно, нравилась все больше и больше.
– Смотрите, вот эти – не из бумаги, – она дотронулась до трех книг, которые Юст достал с полки.
– Кристаллическое углеволокно, – согласился Юст. – По-моему, такие тонкие и гибкие листы давно уже не умеют делать. Они во всех отношениях лучше бумажных и не истлевают со временем.
Девушка принялась открывать книги и пробегать глазами страницы, ища те, что были написаны новым алфавитом. Юст стоял рядом и тоже читал. Ничего интересного, на его взгляд. Научная заумь и философская белиберда. Наверное, это копии с более древних трудов. Торчать тут и читать их часами он не собирался, и мысли его направились в более практическую сторону.
– Почему вы думаете, что здешние экспонаты – непременно находки с Запретного континента? – спросил он. – На Запретном континенте ничего нет! Там не осталось ни малейших следов человеческой цивилизации.
Девушка провела по губам карандашом, задев маску:
– С одной стороны, вы правы. А с другой – откуда же тогда все это взялось? – она указала на свитки, книги и статуэтки. – Если бы мы имели дело с единичными находками, вполне логично было бы предположить, что происходят они откуда-то с окраин Магических земель или из труднодоступных и плохо исследованных мест. Но книги – книги не из бумаги и написаны древним слоговым письмом…
