– У вас ко мне чисто эстетический интерес? – полюбопытствовал он, не удержавшись.
– Я… кое-что прикидываю, – ответила Сю-Джин, продолжая внимательно наблюдать за ним. – В Алмисне-Ноку, Землях Изготовителей, есть маги-скульпторы, слывущие, кстати, непревзойденными мастерами… Изготовители славятся своей изобретательностью, а некоторые, как эти скульпторы, прямо-таки изысканно изобретательны…
– Я с ними не общаюсь, – перебил ее Айгур, поняв, к чему она клонит, и бросил на нее мрачный раздраженный взгляд.
– Но они, тем не менее, члены твоего Ордена. – заметила Сю-Джин. – И я не припомню, чтобы с ними что-то сделали за их… эксперименты. Может, все-таки хотя бы пожурили? Или Великий магистр Раан просто закрыл на их… деяния глаза?
– Айгур всегда был его малахольным любимчиком, – не преминул встрять Юсуфар.
Айгур с усилием провел ладонью по лицу, и глухо сказал:
– Я перестал считать Раана другом… Именно по этой причине. В одностороннем порядке.
– В одностороннем порядке? – переспросил Юст Хольгерстон. – Гляжу, вы мастер межличностных отношений.
– Да, ты прав, что иронизируешь. Я недавно и за меньшее разругался вдрызг с одним из своих приятелей. Может, тогда я и погорячился, но не в случае со коллегами по Ордену.
– Так что за… ваятельные эксперименты? – спросил лиорентиец. – В чем секрет мастерства этих скульпторов?
– Они сдирали кожу со своих моделей, чтобы лучше видны были все анатомические подробности, – пояснила Сю-Джин. – И обмазывали тела специальным гипсовым составом с примесью кристаллического волокна. Состав не пропускает воздух, поэтому тела не гниют и отлично сохраняются. Возможно, их надо иногда поливать, чтобы восполнить теряющуюся влагу, но здесь я, увы, не в курсе подробностей.
Айгур уже не в первый раз болезненно перекосился.
– Я… имел счастье лицезреть их… творения, да. В законченном виде. Они свежевали уже мертвые тела. Впрочем, это их не оправдывает, тем более, они сами убивали этих людей. – Он обернулся к Сю-Джин. – Однако я не понимаю, к чему ты затеяла этот разговор.
Айгур очень злился, аж кулаки стиснул.
– Я хотела понять, как ты к этому относишься, – спокойно ответила Сю-Джин.
Лиорентиец, услышав о сдирании кожи, ожидаемо передернулся, но решил разрядить обстановку, уменьшить возникшее между Сю-Джин и Айгуром напряжение. Очень… разумно, с его стороны.
– Так вы прикидываете, как я буду выглядеть без кожи? – спросил он.
– Нет, пока только без одежды, – сказала Сю-Джин.
Четверо солдат обернулись к нему и дружно засмеялись. Над ним.
Они понимали ронийский.
– Ну что, как вам комплимент, Юст? – спросил один, самый молодой по виду и низкорослый.
– Давайте разденьтесь, удовлетворите любопытство нашей спутницы! – фыркнул другой и хлопнул его по плечу.
Сю-Джин почувствовала, как, не успев зародиться, раздражение и обида в нем рассеялись, и он тоже рассмеялся в ответ.
Она недопонимала его отношений со своими сосудами. Точнее, это было за гранью ее понимания вообще. Он позволял им шутить над собой… Товарищи и друзья… Он считал себя одним из них. Он, который мог осушить их одним глотком, поломав вторичную нервную сеть, и выкинуть в мусорную кучу…
Потом Юст Хольгерстон перестал смеяться, нахмурился и, кивнув в направлении бродившего среди нагромождения камней Харахана, сказал:
– Вы же не просто так решили поведать эту историю. Он – один из тех скульпторов?
– Да, – ответили Айгур и Сю-Джин одновременно.
