– Тебя… раздражает, что ты его любишь?
В глазах Джионны полыхнули уголья, будто в тлеющем костре от порыва ветра.
– Меня раздражает, что без него жизнь была бы гораздо проще, – сказала она. – И еще не нравится, что я за него боюсь. Никогда раньше я даже близко так не боялась… Наверное, отвыкла за шесть лет, поверила, что по-другому будет всегда. Ты… на глазах наглеешь, и мужа моего тогда неплохо уделала… – Джионна окинула Сэнни задумчивым взглядом и неожиданно сказала: – А с мамой и Кенларом – смогла бы?
– Что смогла бы? – покраснев, выговорила Сэнни.
– Уделать и их. Им пойдет на пользу. Взгляд у тебя подходящий получается – такой, непрошибаемо уверенный, с осознанием собственного превосходства.
– Какого превосходства? – промямлила Сэнни.
– Ну, тебе виднее, в чем ты ощущаешь свое превосходство, – язвительно заметила Джионна. – В знаниях, в интеллекте, а, может быть, и в жизненном опыте?
Сэнни почувствовала себя дурой и пришлось срочно, на ходу, производить переоценку Джионны. Очевидно ведь, что промахнулась и недооценила её.
– Я, может, предпочла бы другого, более подходящего мужа, – продолжила между тем Джионна. – Не такого тупого упрямого осла…
Сэнни сначала даже подумала, что та пытается убедить себя, что уехал – и бездна с ним…
– И отчего же не предпочла?
– Оттого что отчего-то не встретила. – Джионна пожала плечами. – Наверное, плохо искала. Но от такого, как отец, не отказалась бы. И от такого, как Юст, даже несмотря на все его… недостатки.
Какой толстый намек.
Ради любимого брата Джионна готова была вывернуть себя наизнанку, признаться в чем угодно. И этот разговор, вроде бы не имевший к Юсту никакого отношения, умудрилась-таки привести к нему.
– Даже если бы… такой, как Юст, изменял тебе направо и налево? Извини, я не очень верю.
– Сэнни, как ты можешь судить – «направо и налево» или нет? Вы с ним не жили толком вместе! И неизвестно еще, что будет, когда он вернется.
– Вот именно! Поэтому я не вижу, что здесь можно обсуждать, – отрезала Сэнни.
Ей захотелось закончить разговор и уйти. Куда-нибудь.
– Я только прошу – не посылай его сразу куда подальше. Он, конечно, не обидчивый, но все же.
– Как я могу хоть куда-то послать человека, который спас мне жизнь?
– Ты любишь его?
Сэнни сглотнула, заставила свой голос звучать спокойно:
– Проблема не в моих чувствах, Джионна.
Зачем вот задавать вопрос, на который знаешь ответ?
– В любом случае, я не собираюсь продолжать с ним отношения.
– Гордая, да, – вздохнула Джионна.
– Ты на моем месте не была, – сказала Сэнни. – И почему это тебя так заботит? Я же тебе никогда не нравилась – в качестве твоей невестки уж точно.
– Сама голову ломаю! Тоже, наверное, привыкла за четыре года. Лучше уж ты, чем кто-то еще, или вообще никто.
– Я польщена.
– Не строй из себя, Сэнни… Ты прекрасно всё понимаешь. Ты член нашей семьи. Отец в тебе души не чает. Да и мама….
– Тоже не чает во мне души?
Джионна прикрыла ладонью рот, сдерживая невольно вырвавшийся смешок.
– Но ты не возражаешь – быть членом нашей семьи?
– Нет, мне это очень нравится, – сказала Сэнни. – И я согласна, что это осложняет общую ситуацию.
Она вздохнула: эта тема безнадежна и может завести только в тупик.
– А с Юстом… вы переписывались за моей спиной? Я не сомневаюсь нисколько, что знаю далеко не все ваши семейные коды.
– Он сам написал, – нехотя признала Джионна.
– О чем?
– О ком. О тебе.
